|
Характер будущих войн
Гареев М.А. - Президент Академии военных наук, генерал армии
Характер будущих войн - коренной вопрос военной науки. Ибо только на основе выяснения истинного характера угроз и войн, правильной оценки облика вооруженной борьбы будущего можно научно обоснованно определить, какие оборонные задачи предстоит решать Российскому государству, какие для этого нужны вооруженные силы (ВС) и другие войска.
Облик войн во многом будет зависеть от того, какими будут мир, расстановка сил на международной арене, место России в новой системе геополитических координат. Какими же фундаментальными обстоятельствами все это станет определяться?
Во-первых, глобализацией всех международных политических, социально-экономических, научных, культурных, технологических и информационных процессов. Они таят в себе много потенциально позитивных и негативных моментов. Но в целом изолироваться или оставаться в стороне от этих процессов невозможно. Это то же самое, если бы кто-то попытался сойти с Земного шара и пойти во Вселенную своим путем. Единственно реальный для России путь - интегрироваться в эти общемировые процессы, стремясь при этом извлечь для себя все полезное и по возможности нейтрализовать отрицательные явления глобализации для наших национальных интересов.
Во-вторых, военно-политическая обстановка в мире будет определяться стремлением США и ведущих западных стран к доминированию в мире и одновременно объективно действующей тенденцией к многостороннему управлению международными процессами. Стремление к гегемонизму не всех устраивает даже в самих СIIIА. Многие ведущие государства, и прежде всего Китай, Индия и отчасти стиснутая в рамках НАТО Европа, вряд ли полностью примирятся с монопольным положением одной сверхдержавы, которая уже сейчас начинает злоупотреблять своим положением, делает основную ставку на силовые действия и под видом борьбы с терроризмом реализует узкокорыстные национальные интересы, мало считаясь с интересами других стран. Особенно опасными представляются теория "ограниченного суверенитета" и бесцеремонное силовое вторжение на территории других неугодных государств. Тем самым нам как бы дают понять: при определенных условиях такая участь может постигнуть и Россию.
Как реально будут развиваться события в мире, во многом зависит от позиции и политики России и прежде всего от того, как сложатся ее отношения с США и Китаем. В последнее время много говорят и пишут о том, что в долгосрочном плане неизбежно столкновение двух сверхдержав - США и Китая. Но на деле в последнее время не только руководство Китая, но и китайское общество делают все более решительный поворот в сторону сотрудничества с Западом. Главная цель и сокровенная мечта китайского народа, который веками подвергался унижениям и притеснениям со стороны колонизаторов, - создание мощного современного модернизированного государства. А для этого нужны современные технологии, которые можно получить в основном на Западе.
В-третьих, источники противоречий между государствами и народами, конфликтов и войн в принципе остаются прежними - территориальные претензии, борьба за сырье, межэтнические, социально-политические антагонизмы. Но главные противоречия в мире в будущем будут определяться конкуренцией и борьбой за энергетические ресурсы и прежде всего за нефть, запасы которой при современном уровне потребления все более сокращаются. Для того, чтобы обезопасить себя от всяких случайностей, США стремятся взять под свой контроль все важнейшие нефтеносные районы мира. Однако, несмотря на кажущуюся монолитность, нельзя идеализировать и положение США. Вот что пишет один из известных американских исследователей И.Валлерстайн: "Выбор, перед которым стоит Президент Буш, кажется крайне ограниченным. Вряд ли вызывает сомнение то, что упадок Соединенных Штатов, бесспорного лидера на международной политической сцене, продолжится в ходе последующего десятилетия. Большой вопрос не в том, будет ли американская гегемония ослабевать, а в том, смогут ли Соединенные Штаты изобрести способ элегантного падения с минимальным ущербом для мира и себя". Об этом же совершенно определенно пишет Г.Киссинджер в своей последней книге "Нужна ли Америке внешняя политика".
В связи с таким кардинальным изменением расстановки и соотношения сил в мире существенно меняется характер угроз и оборонных задач для России. Тут существует самый большой разброс мнений: от полного отрицая наличия угроз до объявления чуть ли не всех стран потенциальными противниками. В принципе вопрос о наличии или отсутствии угроз для того или иного государства зависит прежде всего от того, как оно относится к своему суверенитету, какая политика им проводится. Если государство не отстаивает национальные интересы и легко идет на удовлетворение требований других стран, то угрожать ему никто не будет. Когда же государство отстаивает свои интересы, они могут вступить в противоречие с интересами других стран, и тогда, если его не удастся разрешить, могут возникнуть угрозы. Какие?
Первая группа угроз - это долгосрочная политика определенных международных сил и держав, направленная на лишение России независимости, вмешательство в ее внутренние дела, ущемление ее экономических и иных национальных интересов.
Вторая группа угроз - возможность применения ядерного вооружения против России, распространение ядерного оружия и других видов оружия массового поражения. После агрессии НАТО против Югославии некоторые страны приходят к выводу, что в наше время без ядерного оружия невозможно отстоять независимость страны.
Третья группа угроз - продолжающаяся в мире гонка по качественному совершенствованию вооружений, стремление ведущих держав сделать рывок к созданию доминирующего военно-технического превосходства, наличие мощных вооруженных группировок, нарушающих баланс сил, и очагов конфликтов у границ РФ и ее союзников, приближение их к России, создание враждебных нам вооруженных формирований и групп террористов в других странах, проникновение их в Чечню и иные районы российской территории. Из внутренних угроз наиболее опасны для нас терроризм, сепаратистские и экстремистские националистические движения, направленные против единства и территориальной целостности России. Причем внутренние конфликты и терроризм подогреваются извне. Иногда говорят: раз у нас возможности ограничены, нужно пересмотреть и уточнить сам характер угроз. Но угрозы существуют объективно, и если их не удалось нейтрализовать политическими средствами, отменить их невозможно. В 1941 г. Сталин, стремясь отсрочить угрозу войны, до последнего момента не решался отдать приказ на приведение войск в боевую готовность, и случилось так, что задачу эту нашим войскам поставил противник, а сигналом тревоги послужили разрывы вражеских снарядов и бомб.
С учетом всего этого очень важно объективно оценивать сложившееся в мире соотношение сил, положение и возможности современной России и изыскивать пути обеспечения оборонной безопасности, исходя не из отвлеченных риторических пожеланий (как будто мы находимся в том же положении, что и СССР), а из реально сложившейся действительности. В каких формах, какими средствами и способами можно обеспечить надежную оборонную безопасность России в современных условиях и в будущем?
Прежде всего в связи с расширившимся спектром угроз необходимо рассматривать проблемы противодействия им в более широком плане и вести речь не о военной, а об оборонной безопасности страны, как это предусмотрено Конституцией РФ и ФЗ "Об обороне". Оборонная безопасность должна обеспечиваться усилиями всего государства и осуществляться по следующим направлениям.
Первое направление - это предотвращение, локализация и нейтрализация угроз политико-дипломатическими, экономическими, информационными и другими невоенными средствами. Дело в том, что в последние десятилетия произошли такие исторические события, когда в ходе противоборства на международной арене без непосредственного применения вооруженной силы стали рушиться целые государства и коалиции государств. Главной причиной всего этого были кризисные явления в тех или иных странах и их внутренняя неустойчивость, усугубленная воздействием внешних факторов. Причем подобные катаклизмы происходили именно без войн. Хотя иногда и говорят об экономической, информационной или торговой войне, но, как показывает исторический опыт и как говорится в ФЗ "Об обороне" (ст. 18), состояние войны определяется началом и прекращением военных действий. Без применения военной силы войн никогда не было и не может быть.
На современном этапе, действительно, существенно изменилось соотношение политико-дипломатических, экономических, информационных, психологических и военных средств борьбы на международной арене. Значение и удельный вес невоенных средств значительно возросли. В условиях глобализации политико-дипломатические, экономические, информационные формы борьбы приобрели более целеустремленный и скоординированный характер, возросли их технологическая оснащенность, масштабы и результативность. Акции такого рода продолжаются и в отношении России.
Вместе с тем для США и России, как и для других стран, появляются новые общие угрозы, которые предопределяют не только противоречия и расхождения, но и некоторые общие, объединяющие интересы. Это прежде всего предотвращение ядерной войны, нераспространение ядерного оружия, борьба с международным терроризмом и экстремизмом, решение экологических и других проблем, которые объективно будут понуждать к совместным действиям. В связи с этим недостаточно одного лишь признания значения и важности невоенных форм борьбы в отстаивании национальных интересов. Нужно на государственном уровне организовывать и координировать их осуществление.
Однако если основные вопросы теории и практики военной защиты государства, обороны страны разработаны и освоены сравнительно полно, то проблемы комплексного использования невоенных средств для отстаивания национальных интересов России и противодействия новым формам борьбы на международной арене остаются пока малоизученными и неразработанными. Практические мероприятия на этом направлении осуществляются различными государственными органами разрозненно и недостаточно согласованно. Они не нашли должного отражения в Концепции национальной безопасности, Законе о безопасности, Законе "Об обороне" и новой Военной доктрине. Вообще наши основополагающие документы носят слишком общий, декларативно-теоретический характер и никого ни к чему не обязывают.
Недостаточная скоординированность усилий государственных органов по предотвращению войн и конфликтов, по использованию невоенных средств в обеспечении обороны затрудняет обоснованное определение объема реальных оборонных задач, необходимого состава ВС и других войск, содержания и направленности военной реформы. Ибо масштабы военных усилий, оборонный бюджет во многом зависят от того, насколько полно и эффективно будет решаться первая часть задач по предотвращению угроз и их нейтрализации политико-дипломатическими и другими невоенными средствами.
В связи с этим представляется целесообразным провести специальное заседание Совета Безопасности РФ, где рассмотреть возможные пути отстаивания национальных интересов России и обеспечения обороны страны с более широким и активным использованием политико-дипломатических, экономических, информационных и других невоенных средств. Более четко определить задачи и обязанности государственных органов в этой области. Особенно важно выработать долгосрочную стратегию внешнеполитического курса РФ, чтобы не приходилось слишком часто менять наши внешнеполитические подходы и важнейшие документы, определяющие основы национальных интересов и безопасности страны. Вчера мы, к примеру, были категорически против расширения НАТО, сегодня относимся к этому более сдержанно. Надо раз и навсегда заявить о необоснованности расширения НАТО и самого существования этого военного блока после роспуска Варшавского Договора, не отказываясь при этом и от взаимовыгодного сотрудничества. Идя на неизбежные в международном сотрудничестве компромиссы и уступки, желательно добиваться определенных ответных, встречных шагов другой стороны, а взаимные договоренности закреплять соответствующими соглашениями, чтобы не повторять ошибок времен М.Горбачева относительно Германии, расширения НАТО и др.
Президент РФ В.Путин справедливо заметил, что Россия за последние десятилетия слишком много отдала, настало время что-то и брать. При реально складывающейся расстановке сил в мире для России наиболее целесообразно, опираясь на ООН, ОБСЕ и другие заинтересованные международные организации и государства, настойчиво выступать на международной арене за преодоление конфронтационной политики, добиваясь по возможности принятия международно-правовых норм, запрещающих подрывные действия против других стран. В условиях, когда такая угроза существует не только для России, в условиях многополярного мира борьбу за коренное оздоровление международных отношений могли бы поддержать и многие другие заинтересованные в этом страны и общественные круги. Безоговорочная поддержка США некоторыми официальными российскими представителями не только не в интересах глобальной безопасности, но и противоречит долгосрочным интересам как российского, так и американского народов.
Однако, если России, вопреки ее стремлениям, избежать конфронтации не удастся и если против нее будут продолжаться акции экономического, информационного и иного характера, должны быть предусмотрены хорошо продуманные меры противодействия. Главное, конечно, при этом устойчивое развитие экономики как основы успешного противостояния в любой борьбе, стабильность и максимально возможное единение в обществе во имя высших национальных интересов России, более четкая координация деятельности всех государственных военных органов по обеспечению оборонной безопасности.
Второе направление деятельности государства по обеспечению оборонной безопасности видится таким: если политико-дипломатическими средствами предотвратить конфликт или войну не удалось и надо прибегать к военной силе, то нужно создать благоприятные внешнеполитические условия для применения ВС и других войск, соответствующую экономическую и военно-техническую базу для выполнения военных задач.
Легкие победы американцев в ряде конфликтов чаще всего объясняют технологическим превосходством, бесконтактным оружием. Но в Югославии, Афганистане значительно большую роль играли политические и информационные акции. Поучительна в этом отношении внешнеполитическая подготовка США и к военной операции в районе Персидского залива в 1991 г. Там для американских войск создали условия, когда, по-существу, и воевать было не нужно. Российской армии в этом отношении долгое время не везет, начиная еще с Крымской, Русско-Японской войн, не говоря уже о 1941 г., афганской или первой чеченской войнах. Значит, когда-то нужно и уроки извлекать. Сталин в свое время говорил, что хорошая дипломатия стоит двух армий на фронте. Но в наше время создание благоприятных внешнеполитических условий для действий ВС, завоевания союзников и поддержки населения в зоне конфликта имеет еще большее значение. Например, урегулирование ситуации в Чечне в значительной мере зависит от международной поддержки. А значит, МИД совместно с другими государственными органами может и обязан самым активным образом влиять на решение чеченской проблемы.
Третье направление деятельности государства по обеспечению оборонной безопасности - это стратегическое руководство применением ВС, моральная поддержка и всестороннее обеспечение их действий.
Коренная проблема в этой области - предвидение того, к каким войнам надо готовиться. Причем речь не идет о наметке контуров одной какой-либо наиболее характерной войны будущего. Разного рода военных конфликтов может быть немало, и все они будут уникальны и неповторимы. Но для военной футурологии посильно методами экстраполяции, экспертно-эвристических подходов, прогнозирования и моделирования возможных вариантов военных действий представить тенденции развития характера вооруженной борьбы. Не забывая при этом и объективных закономерностей развития военного искусства, когда каждая война, порождая много нового, неизбежно сохраняет и что-то из того, что было в прежних. Ни одна сверхсовременная война не может перечеркнуть весь прежний военный опыт.
Характер вооруженной борьбы
Исходя из характера рассмотренных угроз, мы приходим к выводу, что в обозримой перспективе мировая война становится не только маловероятной, но и уменьшается опасность крупномасштабной агрессии против России. И не потому, что кто-то взял и по своему произволу отменил мировые войны. Такие войны не предвидятся, с одной стороны, из-за угрозы применения ядерного оружия с катастрофическими последствиями; с другой - найдены новые формы и способы достижения политических и стратегических целей путем развязывания локальных войн, конфликтов, политического, экономического, информационного давления и подрывных действий внутри противостоящих стран. В условиях глобализации мировых процессов, огромного экономического преобладания ведущих держав и большой финансовой зависимости от них большинства других стран для них нет объективной необходимости устраивать большие войны. С неугодными, непокорными странами можно расправляться по частям.
С учетом этого объективная реальность подводит к тому, что для российских ВС и других войск первоочередной становится готовность к выполнению боевых задач в локальных войнах, вооруженных конфликтах и антитеррористических операциях. Но при определенных обстоятельствах возможно возникновение крупномасштабной региональной войны, непосредственной угрозы которой пока нет, но полностью ее исключать нельзя и необходимо обеспечить хотя бы мобилизационную готовность ВС к таким войнам.
В одном из интервью Министр обороны РФ С.Иванов заявил, что не может "исключать появления на определенном этапе государства или группы государств, которые будут претендовать на нашу территориальную целостность, выдвигать какие-то претензии или, пользуясь слабостью России, пытаться нас шантажировать, в том числе военной мощью". Но к такому повороту событий надо и заблаговременно готовиться. Невозможно, приспособив ВС к действиям только в мелких конфликтах, затем спешно перестроить их к серьезной войне. На Международной конференции в Москве генсек НАТО Робертсон настойчиво советовал быстрее реформировать российские ВС и приспособить их к борьбе с терроризмом. Однако направленность строительства и подготовки ВС США и НАТО совсем иная. И, конечно, не только для борьбы с терроризмом создаются армады авианосцев, стратегических вооружений, крупные группировки ВВС и сухопутных войск.
Кроме того, события последнего времени наглядно свидетельствуют о том, что террористы не всегда будут действовать только мелкими группами. Они могут захватывать целые страны, как это было в Афганистане, Косово, с применением большого количества бронетанковой техники, артиллерии, авиации. В подобных случаях при проведении антитеррористических операций потребуются организованные действия регулярных войск. И ВС, безусловно, должны овладевать способами борьбы с терроризмом. Ибо, как говорил на конференции Министр обороны Республики Беларусь генерал-полковник Л.Мальцев, либо ВС овладеют специфическими методами борьбы с терроризмом, либо террористы присущими им методами разгромят ВС. Поэтому способы стратегических и оперативно-тактических действий будут зависеть от масштаба войн и вооруженных конфликтов.
В угрожаемый период или с началом войны будет осуществляться стратегическое развертывание ВС и других войск - частичное или крупномасштабное в зависимости от характера предстоящего военного столкновения. В некоторых статьях и книгах авторы утверждают, что в будущей войне никакого стратегического развертывания не будет, мол, эта форма стратегических действий вообще отпадет. Но жизнь опровергает такие утверждения. Известно, какое большое число войск перебросили и развернули коалиционные силы в 1991 г. перед войной с Ираком, причем с выполнением ряда мобилизационных мероприятий. Это происходит и в процессе подготовки новой войны с Ираком. Да и в самом отдаленном будущем без этого невозможно будет обойтись.
Однако стратегическое развертывание, особенно перегруппировка, будет осуществляться во многом по-новому. Прежде всего возросла аэромобильность войск, появились более совершенные морские, авиационные средства переброски, новые возможности их более скрытого осуществления. С целью достижения внезапности действий стратегическое развертывание может осуществляться под прикрытием начавшихся воздушных операций.
Существенно возрастет и изменится содержание начального периода войны. Он будет не только означать вступление в войну, но может стать ее решающим периодом. Особое значение приобретает борьба за господство в воздушно-космическом и информационном пространствах, противодействие дальнобойным высокоточным средствам противника.
Войны будущего будут вестись, как правило, лишь с применением обычного, главным образом высокоточного оружия, но при постоянной угрозе применения ядерного оружия. Для России при крайне неблагоприятном соотношении сил на всех стратегических направлениях ядерное оружие остается важнейшим, наиболее надежным средством стратегического сдерживания агрессии и обеспечения своей оборонной безопасности. В связи с этим нельзя согласиться с теми, кто считает, что ядерное оружие стало чуть ли не бесполезным и необходимо в одностороннем порядке отказываться от него.
С точки зрения способов ведения военных действий изменяется соотношение прямых и непрямых действий в стратегии. Непрямые действия, связанные с политическим, экономическим и морально-психологическим воздействием на противника, со способами его дезинформации и подрыва изнутри, всегда играли большую роль. Но в условиях господства идей тотальной войны прямые действия и кровопролитные сражения нередко превращались в самоцель, отодвигая на второй план все другие. В современных условиях, когда глобальная конфронтация свертывается и когда ядерное оружие ограничивает стратегические цели, роль упомянутых выше непрямых действий значительно возрастет. Речь идет о большей гибкости военного искусства и более полном использовании всего разнообразия средств и способов действий, в том числе невоенных и нетрадиционных.
Решающее значение приобретает и воздушно-космический театр военных действий, повышается роль обычного стратегического оружия как решающего средства ведения войны, обеспечивающего непосредственное достижение стратегических результатов. Увеличивается пространственный размах вооруженной борьбы, оружие будущего и возросшие боевые возможности ВС позволят наносить мощные удары на всю глубину расположения воюющих государств, осуществляя не только последовательное, но и одновременное поражение его объектов. Следовательно, срыв воздушно-космического нападения приобретает для обороняющейся стороны решающее значение. Поэтому задача его отражения должна решаться не только войсками ПВО, а объединенными усилиями и активными действиями всех видов ВС. В этом смысл объединения ВВС и войск ПВО.
Учитывая крайнюю невыгодность и опасность пассивных, чисто оборонительных действий, сражения с самого начала примут активный и решительный характер. Вслед за огневыми и радиоэлектронными ударами, наносимыми по всей глубине расположения противника, будут высаживаться воздушные десанты, развернут свои действия спецподразделения, начнется стремительное продвижение сухопутных войск. Они будут действовать, придерживаясь тактики оперативных маневренных групп (от которых в России поспешили отказаться), осуществляя широкие рейдовые действия, избегая фронтальных атак, стремясь выйти на фланги и в тыл противника. Вообще намечается тенденция сближения способов ведения наступательных и оборонительных операций.
Основные задачи по разгрому противника будут решаться не в ходе столкновения передовых частей, а путем огневого поражения издалека. Резко возрастет интенсивность огневого воздействия на участников войны, вызывая небывалые, возможно, уже предельные нервно-психические нагрузки. Особое место в системе непрямых действий займут специальные методы ведения войны, начиная с психологических операций, подрывных действий и кончая операциями сил специального назначения. Вся вооруженная борьба будет пронизана разветвленным информационным противоборством.
В ходе локальных войн, конфликтов, антитеррористических операций преобладающее значение приобретают социально-политические, религиозно-этнические и психологические аспекты. Поэтому для разрешения конфликта ведущими, определяющими должны быть социально-политические мероприятия, обеспечение поддержки основной части населения. Боевые действия будут носить очаговый характер и осложняться перемешанностью населения и вооруженных формирований. Серьезной проблемой становится охрана коммуникаций, полевых лагерей. Так, по опыту боевых действий в Афганистане и Чечне, для этого приходилось задействовать до 70% войск.
Быстрые и резкие изменения обстановки, внедрение автоматизированных систем управления усложняют и в корне преобразуют деятельность командующих, командиров и штабов по управлению войсками и силами флотов, а от всего личного состава потребуется умение переносить большие морально-психологические и физические нагрузки.
В наступательных и оборонительных операциях существенно меняются способы сосредоточения основных усилий на решающих направлениях, совершения маневра, огневого поражения противника и др. В целом вооруженная борьба будущего будет носить объемный, воздушно-наземный характер с одновременным ведением взаимосвязанных боевых действий на земле, в воздухе и на море.
Мифы и факты
В последнее время наряду с научно обоснованными прогнозами предприняты информационные акции с целью абсолютизировать опыт последних локальных войн и с определенной дозой дезинформации навязывать нам в ряде случаев явно нежизненные фантастические идеи, которых в странах НАТО не собираются придерживаться, и своих офицеров такой "информацией" не пичкают. Авторы, падкие на сенсации, чуть ли не каждый день войнам будущего дают новые названия: трехмерная, сетевая, асимметричная, бесконтактная, информационная и т.д. Да, все эти элементы будут иметь место, они отражают одну из характерных черт военного противоборства, но ни один из них в отдельности не характеризует облик войны в целом.
Или возьмем вопрос о так называемой "бесконтактной войне". Действительно, по опыту войны в Ираке, Югославии, американцы, пользуясь технологическим превосходством, стремились своими дальнобойными средствами наносить удары по объектам противника, сами оставаясь вне зоны досягаемости средств ПВО и авиации. Это создает серьезные проблемы для любой армии. Высокоточное дальнобойное оружие - крайне опасное средство. Оно действительно существенно меняет характер вооруженной борьбы, и недооценивать его нельзя. Но нет и оснований говорить, что с появлением такого оружия якобы даже самые передовые формы и способы ведения контактной войны теряют свой смысл. С учетом всего этого для России ничего другого не остается, как, с одной стороны, принимать срочные меры по созданию своего дальнобойного высокоточного оружия, с другой - если придется воевать, не идти на поводу у противника и навязывать ему то, чего он избегает, а именно - контактные действия. У Ирака и Югославии были такие возможности, но они не решились на это. Вспомните, как в 1941 г. наша авиация, оказавшись в тяжелом положении в первые дни войны, все же ухитрялась наносить удары по Берлину и Кенигсбергу.
И война между технологически оснащенными противниками не может ограничиться только бесконтактными действиями. При ведении боевых действий в районе Тора-Бора и Мазари-Шарифа тем же американцам пришлось заниматься и централизованным огневым поражением, и штурмом укрепленных позиций. Это вытекает из объективных условий, природы боевых действий. Нет никаких гарантий, что не придется решать такие задачи и в будущем. Поэтому министр обороны РФ С.Иванов совершенно прав, когда говорит: "Абсолютно бесконтактной войны на сегодняшний день быть не может... даже если мы возьмем последние войны... они не абсолютно бесконтактные. И Ирак 1991 г., и Афганистан 2001-2002 гг. За действиями бесконтактными рано или поздно должны следовать действия контактные". Если исходить не из надуманных схем, а из фактов реальной жизни, то это действительно так, особенно учитывая многообразие театров военных действий.
Далее нам внушают, что изжили свой век сухопутные войска. Вот, мол, и США не стали их вводить на территорию Ирака. Но эти высказывания просто несерьезны. Если бы американское командование ввело сухопутные войска и заняло территорию Ирака, то иракская проблема для американцев была бы решена. А так надо начинать еще одну войну. Это говорит о том, что без сухопутных войск обойтись нельзя, и те же американцы их сохраняют и качественно усиливают. Применительно же к России роль Сухопутных войск еще более важна. Они вместе с Пограничными войсками призваны не допустить вторжения противника на нашу территорию, обеспечивать устойчивость положения и действий всех других видов ВС, а также обезопасить коммуникации в глубине страны.
Еще одну новинку "теоретики" новой волны видят в том, что меняется понятие победы. Оказывается, теперь главной стратегической целью становится уничтожение экономики, энергетики, мирного населения, после чего жертва агрессии должна капитулировать. А ВС этого государства и тем более презренные сухопутные войска не потребуется даже уничтожать - они сами по себе разложатся. Такие варварские действия, когда агрессор, не осмеливаясь вступать в сражение с армией противника, стремится продиктовать свою волю путем уничтожения и устрашения мирного населения, противоречат международным нормам ведения войны и ничем не отличаются от действий террористов, захватывающих мирных заложников и диктующих свои условия.
Вообще дело изображается так, что-де война теперь будет сугубо односторонней, управляемой только с одной стороны, а значит, сопротивляться сильному агрессору просто бесполезно. Но, как показывает исторический опыт, не все армии и народы так легко можно заставить сдаваться. Допустим, как утверждают, не будет ни операций, ни сражений, ни стратегического развертывания, ни огня, ни маневра. Но не будет же война происходить в каком-то вакууме. Такие понятия, как "бой", "операция", видимо, не исчезнут - ибо это формы организации применения войск, в том числе дальнобойного, высокоточного оружия.
Для успешного решения оборонных задач в новых условиях России необходимы технически оснащенные, хорошо подготовленные ВС. В этой области много проблем, вызывающих озабоченность. Объективный, острый анализ их необходим. Но только заклинаниями и изобличениями снять проблемы невозможно. Делу могут помочь их заинтересованное рассмотрение и конкретные конструктивные предложения по совершенствованию всей военной организации страны с учетом характера будущих войн.
|
