Понятие коррупции в международном и российском праве | Журнал "Право и безопасность"

Журнал "Право и безопасность"

Понятие коррупции в международном и российском праве

Максимов В. К., старший следователь по особо важным делам Следственного комитета при МВД России

От редакции. Данной публикацией мы продолжаем обсуждение важнейших проблем совершенствования антикоррупционного законодательства. Приглашаем всех заинтересованных лиц принять участие.

Тема борьбы с коррупцией более 10 лет находится в центре внимания как общества в целом, так и политиков, ученых и правоприменителей.

Отрицать реальную общественную опасность этого явления невозможно. По оценкам ряда российских специалистов и международных экспертов, до 50% реально получаемой прибыли в добывающих отраслях промышленности и привлекаемых в Россию инвестиций идет не на развитие экономики, а тратится на подкуп должностных лиц¹. Эксперты Мирового банка полагают, что за выдачу лицензий на тот или иной вид деятельности идет от 3 до 10% предполагаемого дохода, завышение должностными лицами стоимости общественных работ или оборудования составляет от 20 до 100% от действительной их стоимости².

В целом потери от коррупции в экономике составляют от 20 до 40%, т. е. суммарный ущерб, причиняемый отечественной экономике коррупцией, доходит, по оценкам российских специалистов, до 20 млрд долл. США в год, а по мнению их западных коллег, эта сумма в 2 раза больше³, что сопоставимо с годовым бюджетом России в 2000 г.

Уровень коррумпированности напрямую влияет на процесс "утечки капиталов" за рубеж. На прошедших в 1999 г. специальных слушаниях в Конгрессе США озвучена предположительная величина ежемесячной утечки капиталов из России в 1-1,5 млрд долл. США. По данным некоторых российских политиков, за границей находится от 200 до 400 млрд долл. США, нелегально вывезенных из Российской Федерации⁴.

Не случайно "Концепцией национальной безопасности Российской Федерации"⁵ коррупция отнесена к одной из угроз национальной безопасности страны, что определяет характер борьбы с ней не только как правовой, но и как политический. К этой же теме дважды в своих ежегодных обращениях к членам Федерального Собрания РФ обращался Президент РФ В. В. Путин⁶.

В советское время, несмотря на то, что с середины 50-х годов до 1986 г. "…регистрируемые должностные хищения государственного имущества возросли в 2,5, взяточничество - в 25 раз"⁷, считалось, что коррупция характерна только для буржуазного государства и общества (подкуп чиновников и общественно-политических деятелей, дача взяток и т. д.). Под ней понимался "…процесс, связанный с прямым использованием должностным лицом прав, связанных с его должностью, в целях личного обогащения"⁸.

Только расследование в середине 80-х гг. ХХ века громких уголовных дел в отношении партийной и советской элиты (так называемые узбекское, чурбановское дела, дело в отношении руководства Мосторга и т. п.) вызвало понимание того, что этот феномен также присущ советскому государству. Одно из первых официальных признаний наличия в Советском Союзе проявлений коррупции прозвучало в постановлении Съезда народных депутатов СССР № 976-1 от 23.12.89 "Об усилении борьбы с организованной преступностью". В нем не только констатировался факт сращивания преступных групп с коррумпированными должностными лицами, но и содержалось поручение Совету Министров СССР разработать комплекс мер, направленных на устранение причин и условий коррупции, теневой экономики и др., намечались конкретные меры по противодействию коррупции и организованной преступности. Указом Президента СССР № VII-1423 от 4.02.91 борьба с коррупцией наряду с иными наиболее опасными проявлениями преступности возлагалась на систему специализированных подразделений в системе МВД СССР⁹. Но понятие коррупции в указанных нормативных правовых актах не раскрывалось, и своего законодательного определения в советский период оно не получило.

Происшедшие в последующем изменения в стране, официальное признание существования коррупции в России не принесло ясности в том, что необходимо понимать под коррупцией. На сегодняшний день, несмотря на значительное количество опубликованных по данной теме научных трудов, научно-популярных и публицистических произведений, единого, общепризнанного определения коррупции среди ученых и практиков не выработано. Первоначально российские ученые, признав наличие коррупции в стране, использовали для ее определения методы криминологии. Это может быть объяснено тем, что именно криминологи стали первыми исследователями коррупции в нашей стране. К сожалению, до настоящего времени специалисты в области гражданского, административного и иных отраслей права крайне редко обращаются к исследованию коррупции и коррупционной преступности.

Значительное внимание борьбе с коррупцией и ее предупреждению уделяет мировое сообщество. Только за последнее десятилетие под эгидой Организации Объединенных Наций (ООН) приняты: резолюция ЭКОСОС (Экономический и социальный Совет ООН) по борьбе с коррупцией (1995 г.); Международный кодекс поведения государственных должностных лиц (1996 г.); Декларация о борьбе с коррупцией и взяточничеством в международных коммерческих организациях (1997 г.); Конвенция против транснациональной организованной преступности (2000 г.) и др. Не меньшая работа проведена Советом Европы, Европейским Союзом, Организацией Американских государств (ОАГ), Организацией экономического развития и сотрудничества (ОЭСР) и некоторыми другими. В части принятых документов, наряду с перечислением правонарушений, попадающих, по мнению их составителей, под разряд коррупционных, предприняты попытки дать обобщенное определение коррупции.

Одно из самых известных определений, часто используемое в работах отечественных авторов, содержится в Справочном документе ООН о международной борьбе с коррупцией. Согласно данному документу: "Коррупция - это злоупотребление государственной властью для получения выгод в личных целях"¹⁰. Практически идентично с ним определение Всемирного Банка: "коррупция - злоупотребление государственной властью ради личной выгоды"¹¹. В настоящее время в силу большей изученности феномена коррупции эти определения, несмотря на их некоторую универсальность, все же, по приводимым ниже соображениям, представляются несколько ограниченным.

Более развернутое определение разработано в 1995 г. междисциплинарной группой Совета Европы по коррупции: "коррупция представляет собой взяточничество и любое другое поведение лиц, которым поручено выполнение определенных обязанностей в государственном или частном секторе, которое ведет к нарушению обязанностей, возложенных по статусу государственного должностного лица, частного сотрудника, независимого агента или иного рода отношений и имеет целью получение любых незаконных выгод для себя и других"¹². Это определение более полно раскрывает суть данного явления. Во-первых, в категорию субъектов коррупции помимо государственных должностных лиц или лиц, которым поручено исполнение их обязанностей, включены сотрудники частного сектора. Во-вторых, целью коррупции, наряду с личным получением выгод, называется приобретение выгод в интересах других.

Несомненно, это ярко свидетельствует о том, что международное сообщество не сужает понимание коррупции до продажности и подкупа должностных лиц государственного и частного сектора, т. к. она выходит за рамки "сделки" между подкупающей и подкупаемой сторонами. Коррупция в этом понимании может включать в себя должностные хищения, а также иные формы неправомерного использования своих полномочий, статуса и вытекающих из него возможностей в целях извлечения для себя и других различных выгод, льгот, преимуществ.

Вместе с тем документы, содержащие указанные определения, не являются нормативно-правовыми, т. е. не обладают признаком обязательности. Международные нормативно-правовые акты по-разному подходят к вопросу об определении коррупции. В некоторых случаях это обусловлено особенностями предмета их регулирования.

Так, в Кодексе поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка, принятом Генеральной Ассамблеей ООН 17 декабря 1979 г., говорится, что понятие коррупции должно определяться национальным правом. В качестве ориентира в Кодексе дается примерное определение коррупции - выполнение должностным лицом каких-либо действий или бездействия в сфере его должностных полномочий за вознаграждение в любой форме, в интересах дающего такое вознаграждение, как с нарушением должностных интересов, так и без их нарушения¹³. Исходя из специфики правового статуса и должностных возможностей лиц, чью деятельность призван регулировать рассматриваемый Кодекс, можно согласиться с подходом его авторов, при котором они ограничивают понимание коррупции продажностью, т. к. иные формы коррупционных нарушений таким лицам, в большинстве своем, не присущи. Между тем существует значительное множество форм коррупции, не попадающих под указанное определение.

По большей части международные документы, носящие нормативно-правовой характер, точного, канонического определения коррупции не содержат. Вместо этого содержится перечень коррупционных правонарушений, подлежащих криминализации.

В Страсбургской конвенции 1999 г. "Об уголовной ответственности за коррупцию" глава II "Меры, которые должны быть приняты на национальном уровне" предусматривает:

активный подкуп национальных и иностранных публичных лиц, членов публичных собраний (например, законодательных органов, правительств и т. д. - Прим. автора), равных им лиц в частном секторе, международных организациях, членов международных парламентских собраний, судей и должностных лиц международных судов, т. е. приготовление и дачу взятки либо любого преимущества нематериального характера государственному служащему любого ранга (ст. 2);
продажность таких лиц, именуемых "публичными должностными лицами", включающая наряду со взяточничеством иные формы умышленного "испрашивания" или "получения" ими "какого-либо неправомерного преимущества для самого этого лица или любого иного лица, или же принятие предложения или общения такого преимущества (ст. 3)". В той же главе предлагается криминализировать "злоупотребление влиянием в корыстных целях", схожее с посредничеством, отмывание преступных доходов от коррупционных преступлений и связанные с ними правонарушения в сфере бухгалтерского учета¹⁴.

Помимо более широкого, по сравнению с отечественным правом, списка субъектов коррупционных правонарушений, а также выходящего за рамки дачи и получения взятки понимания "продажности" и "подкупа", Страсбургская Конвенция не исключает уголовной ответственности за коррупционные преступления для юридических лиц.

Конвенция Совета Европы "О гражданско-правовой ответственности за коррупцию" (1999 г.), в отличие от других рассматриваемых международных нормативных правовых актов (в целях самой Конвенции), определяет коррупцию как продажность и подкуп публичных должностных лиц при условии ненадлежащего исполнения обязанностей или поведения получателя взятки, предоставления ненадлежащих выгод или их обещания. Указанные признаки обусловлены тем, что положения Конвенции направлены на защиту интересов лиц, которым причинен вред от коррупции. Случаи, при которых в результате коррупционного акта интересам конкретных физических или юридических лиц не причиняется гражданско-правовой вред, под ее юрисдикцию не попадают. Несмотря на то, что в Конвенции отсутствует точное определение "публичного должностного лица", из смысла ст. 5 следует, что такие лица могут представлять не только государство, но и иные стороны, не являющиеся государством или его органами, т. е. коммерческие и иные организации, включая международные. Узость сферы применения данной Конвенции не дает возможности рассматривать ее определения как универсальные, пригодные для иных отраслей права или понимания общественно-социальных, политэкономических аспектов коррупции.

Конвенция ООН "Против транснациональной организованной преступности" также предлагает меры по криминализации коррупционных преступлений¹⁵. Согласно Конвенции (ст. 8) уголовно наказуемыми могут быть подкуп, продажность национальных и иностранных публичных должностных лиц или международных гражданских служащих в интересах этих или иных физических и юридических лиц, а также соучастие в этих преступлениях. Рассматриваемая Конвенция, в отличие от Страсбургской (1999 г.), не устанавливает специально ответственность за приготовление публичных должностных лиц к вымогательству или принятию какого-либо неправомерного преимущества, а также не требует обязательного распространения указанных деяний на частный сектор. Определение содержания публичного должностного лица она оставляет на усмотрение государств-участников, одновременно передавая им право признания в качестве уголовно наказуемых других форм коррупции.

В настоящее время странами - участницами ООН в рамках специального комитета Генеральной Ассамблеи разрабатывается проект конвенции против коррупции. На этапе подготовки страны-участницы продемонстрировали различный подход к пониманию коррупции.

Например, перуанская делегация предложила понимать под коррупцией подкуп, продажность должностных лиц и использование ими своего влияния для этих целей, а также воздействие со стороны таких лиц на частных лиц в целях выполнения теми "неправомерных или незаконных деяний" (например, подкуп избирателей и т. д. - Прим. автора). Представители Филиппин предложили рассматривать коррупцию как продажность и подкуп публичных должностных лиц, а также соучастие в этом в любой форме, в том числе в целях сохранения или получения власти (политическая коррупция. - Прим. автора). Иной подход продемонстрирован пакистанской стороной. По ее мнению, коррупция - более широкое понятие и включает в себя обогащение публичных должностных лиц или близких к ним узких групп за счет использования вверенных им государственных средств, своих служебного положения и имеющегося статуса в связи с занимаемой должностью, взяток и любых других коррупционных действий¹⁶. При этом действие Конвенции, по мнению государств-участников, должно распространяться на служащих национальных и иностранных государственных, негосударственных секторов, международных организаций.

Не меньшее количество попыток дать законодательное определение коррупции и связанных с нею терминов предпринималось в новейшей истории России.

Так, в законе РФ "О борьбе с коррупцией", принятом Верховным Советом Российской Федерации 20 июля 1993 г. (не вступил в действие. - Прим. автора) под коррупцией понималось "использование лицами, уполномоченными на выполнение государственных функций, своего статуса и связанных с ним возможностей для противоправного получения материальных, иных благ и преимуществ, а также противоправное предоставление им этих благ и преимуществ физическими и юридическими лицами"¹⁷. При этом в список субъектов коррупции входили все государственные и муниципальные служащие, помощники депутатов, кандидаты на выборные государственные должности, должностные лица хозяйствующих субъектов (в том числе со смешанной формой собственности), служащие банков, кредитно-финансовых учреждений, предприятий транспорта и связи независимо от форм собственности и ряд некоторых других категорий граждан, которых в соответствии с международным правом можно отнести к "публичным должностным лицам". Заметно, что этот перечень значительно шире понятия "должностного лица", использованного в примечании к ст. 285 УК РФ. Также к субъектам коррупции относилась подкупающая сторона - физические и юридические лица, в том числе иностранные. Формулируя таким образом положения Закона, его авторы опирались на международно-правовое понимание коррупции и законодательную практику развитых зарубежных государств.

Однако впоследствии возобладала иная точка зрения. Принятый в 1995 г. Государственной Думой ФС РФ и отклоненный впоследствии Президентом РФ Федеральный закон "О борьбе с коррупцией" по существу стал шагом назад, т. к. значительно сузил понимание коррупции и свел его до непредусмотренного законом принятия материальных и иных благ и преимуществ лицами, уполномоченными на выполнение государственных функций, или лицами, приравненными к ним, путем использования своего статуса и связанных с ним возможностей (продажность), а также подкупа указанных лиц путем противоправного представления им физическими и юридическими лицами этих благ и преимуществ"¹⁸. Иные формы коррупции законодателем оставлены без внимания. В круг субъектов, по сравнению с предыдущим аналогичным законом (1993 г.), с учетом изменений законодательства о госслужбе отдельно включены лица профессорско-преподавательского состава. В то же время из него выведены служащие частного сектора.

Данный законопроект послужил базой для большинства последующих, подготовленных по инициативе депутатов и депутатских групп Государственной Думы ФС Рф.

Незначительной редакционной правкой отличается от него понятие "коррупции", использованное в Федеральном законе "О борьбе с коррупцией", одобренном Комитетом Государственной Думы ФС РФ по безопасности в декабре 1999 г. ¹⁹

Последующие проекты, подготовленные в 2001 г., при малозначительных редакторских отличиях также сводят коррупцию к продажности и подкупу ее субъектов физическими и юридическими лицами²⁰. Список субъектов коррупционных правонарушений по этим законопроектам, по сравнению с законом 1995 г. (с учетом редакционных изменений) практически не претерпел изменений. Дополнительно в него, с учетом требований Страсбургской конвенции "Об уголовной ответственности за коррупцию", включены должностные лица и иные сотрудники международных организаций, должностные лица иностранного государства, признаваемые таковыми в соответствующих государствах.

Кроме того, согласно проекту, внесенному А.Г.Баскаевым, в число таких субъектов входят: а) юридические (курсив автора) и физические лица, осуществляющие в соответствии с Федеральным законом "Об оценочной деятельности в Российской Федерации" обязательное проведение оценки объектов, принадлежащих полностью или частично РФ, субъектам РФ либо муниципальным образованиям; б) должностные лица аудиторских организаций, осуществляющие аудит в отношении организаций, в имуществе которых доля государственной или муниципальной собственности составляет не менее четверти.

По мнению автора, указанные различия в подходе к установлению субъектов коррупционных правонарушений при высокой степени казуистичности соответствующих статей законопроектов вызваны отсутствием обобщающего понятия "публичного лица" в российском праве, включающего все необходимые признаки. Введение такого термина позволит уйти от излишней казуистичности законопроектов в указанной части.

Не лишен в этом смысле недостатков законопроект Федерального закона "О борьбе с коррупцией", внесенный Президентом РФ в 1998 г. в Государственную Думу ФС РФ. Отказываясь от точной дефиниции "коррупции", авторы законопроекта предложили взамен: "правонарушение, связанное с коррупцией", т. е. "противоправное деяние, совершенное лицом, обеспечивающим исполнение полномочий государственного органа или полномочий местного самоуправления, либо приравненным к нему лицом, заключающееся в незаконном получении материальных благ и преимуществ с использованием своего должностного положения или статуса органа (учреждения), в котором оно замещает государственную должность Российской Федерации, государственную должность субъекта Российской Федерации, выборную муниципальную должность, должность государственной или муниципальной службы, либо статуса иных органов (учреждений)"²¹. В соответствии с этим определением коррупция сводится к незаконному получению исключительно материальных благ и преимуществ узким кругом лиц, в который, в частности, не попали лица, замещающие государственные должности категории "А", руководители государственных хозяйствующих субъектов, некоторые категории госслужащих, служащие частного сектора.

Наиболее оригинальным является проект Федерального закона группы авторов (С.А.Карапетян, В.В.Лазарев, В.Н.Лопатин и С.В.Максимов), опубликованный в научно-практическом журнале "Уголовное право" в 2001 г. под названием "Основы антикоррупционной политики"²². Помимо продажности и подкупа лиц, имеющих публичный статус, под коррупцией его авторы предлагают понимать "любое незаконное использование лицом своего публичного статуса, сопряженное с получением выгоды (имущества, услуг или льгот, в том числе неимущественного характера) как для себя, так и для своих близких вопреки законным интересам общества и государства". Данное определение в наибольшей степени согласуется с современной позицией международного сообщества по этой проблеме и более системно определяет коррупцию и инструментарий для противодействия ей. К его недостаткам, по нашему мнению, относится сужение получателей выгод до самих коррумпированных лиц и их близких, хотя, как будет показано ниже, число лиц, в интересах которых совершаются акты коррупции, несколько шире. Здесь же использован близкий позиции автора подход использования обобщенного понятия "лица, имеющего публичный статус" вместо перечисления конкретных должностей, носители которых среди прочих попадают под определение субъектов правонарушений, связанных с коррупцией. По мнению авторов законопроекта, это - "физические лица, постоянно, временно или по специальному полномочию выполняющие обязанности в органах государственной власти и местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, коммерческих организациях независимо от организационно-правовой формы и формы собственности, а также в некоммерческих (в том числе в зарубежных и международных) организациях, не являющихся государственными органами, органами местного самоуправления Российской Федерации или их учреждениями". К субъектам коррупционных правонарушений авторы обоснованно относят наряду с физическими юридических лиц.

Во многом столь разнящиеся друг от друга позиции авторов законопроектов предопределены состоянием научной мысли, уровнем теоретического осмысления изучаемого явления и наличием различных подходов при даче дефиниции коррупции.

В настоящее время наукой сделан значительный шаг в изучении коррупции. Указанное стало возможным в силу того, что отечественная правовая мысль преодолела ту точку зрения, по которой коррупция сводилась к банальному взяточничеству. Отказавшись от привычного инструментария, используемого законодательством, такого как "взятка", "злоупотребление", "превышение" и т. д., большая часть ученых и практиков пошла по конвенциональному пути, т. е. пути уяснения сути явления с помощью единого подхода к методологии его изучения, достижения согласия по наиболее ключевым моментам.

На сегодняшний день большинство российских и зарубежных исследователей коррупции достаточно аргументированно рассматривают ее как синтетическое понятие, имеющее не только правовое, криминологическое, но и социально-общественное, а также политэкономическое значения²³.

По мнению автора, коррупция в общественно-социальном значении представляет собой девиантное поведение публичных должностных лиц, выражающееся в нелегитимном использовании, вопреки интересам общества и других лиц, имеющихся у них полномочий, вытекающих из них возможностей, а также иных общественных ресурсов, доступ к которым они имеют в связи со своим статусом и фактическим положением, для извлечения выгоды в личных, узко групповых или корпоративных целях.

Понятие коррупции в общественно-социальном значении является наиболее широким, из него могут быть вычленены отдельные составляющие. Так, например, одна из целей коррупции заключается в получении различного рода выгод, благ и преимуществ, большая часть из которых носит материальный характер. Но достижение целей нематериального характера, например, касающихся захвата, удержания, укрепления и перераспределения власти невозможно без материальной основы, т. е. без ресурсного обеспечения. Следовательно, одним из важнейших аспектов коррупции является вопрос об отношении к собственности любой формы, в том числе материальным ресурсам общества и государства, ее захвата, использования, распоряжения ею, т. е. политэкономический аспект. При этом способы получения доступа к собственности, ресурсам могут быть как формально правомерными, так и прямо нарушающими закон.

Можно предположить, что в политэкономическом значении коррупция представляет собой нелегитимное присвоение и реализацию права собственности либо его отдельных сторон публичными должностными лицами в отношении собственности любых форм, общественных ресурсов в личных, узкогрупповых или корпоративных интересах путем использования имеющейся у них власти.

Наиболее узкую область занимает коррупция в ее криминологическом смысле, так как она ограничивается теми гранями общественно-социальных и политэкономических значений, которые выражают ее асоциальную, общественно-опасную и уголовно-противоправную сущность. Таким образом коррупция в ее криминологическом значении тождественна коррупционной преступности.

Автор предлагает следующую редакцию определения, основанную на ранее данных им определениях коррупции в общественно-социальном и политэкономическом значениях. В криминологическом понимании коррупция (коррупционное преступление) - антисоциальное, общественно - опасное явление, угрожающее национальной безопасности России, составляющее целостную совокупность преступлений, совершенных публичными должностными лицами с использованием ими своего должностного и фактического положения, имеющихся у них должностных и служебных полномочий, вытекающих из них возможностей, а также их соучастниками, вопреки законным интересам граждан, общества, государства, государственной службы, службы в органах местного самоуправления, коммерческих и иных организациях, для личного обогащения или в иных личных, узко групповых и корпоративных целях, либо выразившихся в предоставлении им возможностей и средств для достижения указанных целей, а также совокупность самих таких лиц.

Безусловно, автор не претендует на конечную истину и понимает, что предложенные в настоящей работе понятия носят дискуссионный характер и нуждаются еще в дополнительном обосновании. Но он надеется, что его работа в некоторой степени сможет помочь некоторому представлению о состоянии изученности проблемы коррупции в современной России.

Примечания.

1. Куликов А.С. Власть ржавчины // Московский комсомолец. № 81 от 12.04.00.

2. Ковалев Н.Д. Тайна в решете // Московский комсомолец. № 122 от 06.06.00.

3. Саттаров Г.А. Коррупция страшна тем, что она выгодна // Чистые руки. 1999. № 1. С. 11; Саттаров Г.А. Социально-политический и социально-экономический аспекты коррупции в России // Организованная преступность в России: философский и социально-политический аспекты. М.: МИ МВД России, 1999 С. 39.

4. См. Ковалев Н.Д. Указ. соч.; Щекочихин Ю.П. Они возвращаются // Новая газета. № 27 от 15-17.04.02. С. 12.

5. Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 17 декабря 1997 г. № 1300 (в редакции Указа Президента Российской Федерации от 10 января 2000 г. № 24) // Российская газета. № 11 от 18.01.01.

6. Российская газета. № 133 от 11.07.00; Газета. № 71(126) от 19.04.02. С. 4.

7. Лунеев В.В. Преступность ХХ века. Мировые, региональные и российские тенденции. М.: НОРМА, 1999. С. 337.

8. Советский энциклопедический словарь. 4-е изд. М., 1986. С. 635.

9. Организованная преступность / Отв. ред. А.И. Долгова, С.В.Дьяков. М., 1993. Сб. 2. С. 280-285.

10. Справочный документ о международной борьбе с коррупцией, подготовленный Секретариатом ООН. А/CONF. 169/14. 1995. 13 Apr.

11. Отчет Всемирного банка о мировом развитии / Под ред. Д.Тушунова. М.: Агентство экономической информации "Прайм-Тасс", 1997. С. 123.

12. Цит. по: Лунеев В.В. Указ. соч. С. 271.

13. Международная защита прав и свобод человека. М.: Юридическая литература, 1990.

14. См. сборник документов "Конвенции Совета Европы и Российской Федерации". М.: Юридическая литература, 2000. С. 281-289.

15. Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности. А/55/383. С. 34.

16. Проект конвенции ООН против коррупции. А/АС.261/3 (Part 1). 27 December 2001. Р. 8-10.

17. Организованная преступность. Сб. 2. С. 300.

18. Организованная преступность / Под ред. А.И.Долговой, С.В.Дьякова. М., 1996. Сб. 3. С. 106.

19. Коррупция и борьба с ней. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2000. С. 299-301.

20. Проект Федерального закона "О борьбе с коррупцией", подготовленный депутатской группой в составе В.И.Илюхина, Н.Д.Ковалева, А.С.Куликова и др., проект № 148067-3 Федерального закона "О противодействии коррупции", внесенный А.Г.Баскаевым.

21. Организованная преступность / Под ред. А.И.Долговой. М., 1998. Сб. 4. С. 232-233.

22. Уголовное право. 2001. № 1. С. 87-98.

23. См., например: Лунеев В.В. Преступность ХХ века. Мировые, региональные и российские тенденции. М.: НОРМА, 1999. С. 271; Шабалин В.А. Политика и преступность // Государство и право. 1994. № 4. С. 46; Кабанов П.А. Понятие и криминологическая характеристика политической коррупции. // Следователь. 1998 № 8(16); Колодкин А.М. Административно-правовые проблемы предупреждения коррупционной и организованной преступности ("круглый стол") // Государство и право. 2002. № 1. С. 104; Абдиев К.М. Понятие коррупции и система уголовно-правовых средств борьбы с нею (по материалам Кыргызской Республики). Дисс. канд. юрид. наук. М., 1995. С. 12.; Гараев Р.Ф., Селихов Н.В. Понятие коррупции // Следователь. 2001. № 2. С. 43-50; Мишин Г.К. О теоретической разработке проблемы коррупции. С. 264; Чуклинов А.Е. Социально-политические аспекты коррупции // Коррупция: политические, экономические, организационные и правовые проблемы / Под ред. В.В.Лунеева. М.: Юристъ, 2001; Кальман А.Г. Коррупция как социальное и правовое явление // Там же. С. 243-245, Гаухман Л.Д. Коррупция и коррупционные преступления // Законность. 2000. № 6.