|
Россия-НАТО: Следует ли спешить с "двадцаткой"?
Рогозин Д.О., председатель Комитета Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по международным делам
 Россия-НАТО: Следует ли спешить с "двадцаткой"?Характер отношений между Россией и НАТО будет оказывать решающее воздействие на общее состояние европейской и в некоторых аспектах - глобальной безопасности в ближайшие десятилетия. Сегодня мы имеем еще один шанс на позитивную трансформацию отношений РФ с альянсом. Впервые открывается возможность создать реальные механизмы совместного принятия и реализации решений по проблемам, затрагивающим общие интересы. В соответствии с решениями декабрьской сессии Совета НАТО, между Россией и альянсом ведутся интенсивные консультации по созданию такого механизма в формате так называемой "двадцатки".
В интересах России воспользоваться этим историческим шансом и создать качественно новую основу взаимоотношений с Западом в сфере безопасности, позволяющую нам уже в краткосрочной перспективе по существу прекратить расходовать ограниченные ресурсы страны на сдерживание преимущественно виртуальной военной угрозы со стороны НАТО. Однако эта благородная цель не может быть достигнута ценой только односторонних уступок со стороны России, а при формировании нового механизма сотрудничества не должны доминировать соображения текущей политической конъюнктуры. Нам не следует допускать спешки, подгоняя переговоры о создании новых механизмов сотрудничества под искусственно заданные политические сроки.
Генеральный секретарь НАТО лорд Робертсон не устает повторять, что новый механизм сотрудничества Россия-НАТО должен обязательно заработать еще до саммита альянса в Праге в ноябре 2002 г.
Возможно, это отражает ожидание и стремление стран альянса таким образом нейтрализовать негативную реакцию России на планируемое масштабное расширение НАТО на саммите в Праге. Одним из доводов приводится якобы естественное улучшение отношений между Россией и новыми членами альянса - Венгрией, Чехией и Польшей. Утверждается также, что "потепление" произошло едва ли не вследствие данного факта. Нам же все представляется совершенно иначе. Причем пример Польши характерным как раз не является, а является исключением из объективной логики данного контекста. Объясняется же он исключительно субъективным фактором личных отношений между президентами - Владимиром Путиным и Александром Квасьневским.
Что же касается Чехии и Венгрии, то здесь антироссийские высказывания политиков вошли в моду, и хорошим тоном считается усердие в определении потенциального врага. Воинственность их риторики даже старых членов альянса порой заставляет краснеть, и нам приходится слышать от них извинения за своих новых восточных товарищей.
Наши западные партнеры практически открытым текстом говорят о том, что быстрое создание "двадцатки" должно стать "упреждающей компенсацией" России за ожидаемую сдержанность в риторике и в дипломатии в ответ на неизбежное расширение альянса. Кроме того, часто можно слышать утверждение, что после саммита в Праге и решения о расширении НАТО политический климат в отношениях России с альянсом существенно ухудшится и достижение договоренности по "двадцатке" станет невозможным. Позитивный политический момент будет упущен.
Это порочная логика, с которой невозможно согласиться. Россия в любом случае не сможет одобрить предстоящее расширение НАТО, и реакция в РФ как на элитном, так и на общественном уровне на такое решение будет неизбежно негативной. Механическое расширение НАТО объективно противоречит российским интересам, и радоваться тут особо нечему.
Однако это не значит, что продолжение совместных усилий по формированию "двадцатки" станет после Праги невозможным. Мы должны задуматься над простым вопросом. Что нанесет больший ущерб перспективам формирования дееспособного механизма сотрудничества Россия-НАТО: расширение альянса до создания такого механизма или же поспешность в его институализации и появление сырых, неэффективных структур?
Мы уже имели негативный опыт поспешных решений в данной области. В 1997 г. все также спешили с заключением Основополагающего акта и созданием Совместного Постоянного Совета (СПС) Россия-НАТО для того, чтобы демпфировать негативный политический эффект первой волны расширения. В результате создали сырой механизм взаимодействия (хотя многие положения самого Основополагающего акта весьма удачны и позволили минимизировать негативные военные последствия расширения), а взаимного доверия не прибавилось.
Отношения Россия-НАТО слишком важны, чтобы в результате поспешных действий вновь появились бы плохо работающие механизмы, подрывающие, а не укрепляющие доверие. Проблемы создания "двадцатки" и расширения НАТО должны быть разделены субстантивно и, возможно, разнесены во времени, а сама "двадцатка" не должна подаваться нашими западными коллегами как "морковка для Путина". Это будет работать лишь на усиление представлений в РФ о закулисной сделке элит в ущерб российским интересам. В этой связи создание такого механизма после пражского саммита, наоборот, могло бы стать своего рода индикатором сохраняющейся важности взаимных интересов России и НАТО и устраняло бы сильный конъюнктурный элемент в данном процессе, создающий негативные исторические ассоциации в России.
Еще большее значение для будущего успешного функционирования "двадцатки" имеет вопрос о самом содержании сотрудничества в новом формате. От того, насколько удачно и реалистично мы определим сферу компетенции нового органа и, соответственно, область совместного принятия и реализации решений, зависит дальнейшая эволюция отношений России с альянсом.
И здесь было бы желательно избежать ошибок, допущенных при создании СПС. Его мандат оказался перегруженным. Разнообразие вопросов, подлежащих обсуждению в рамках этого форума, дало обратный эффект. Серьезные расхождения в позициях по многим направлениям создавали деструктивную атмосферу и блокировали достижение консенсуса даже по вопросам, где интересы сторон были объективно близки. И Россия, и НАТО имели свои несовпадающие приоритеты в формировании повестки дня диалога, что затрудняло решение даже процедурных вопросов (например, альянс хотел обсуждать проблемы нераспространения оружия массового уничтожения, а Россия - вопросы доступа на натовский рынок вооружений).
Равноправное взаимодействие Россия-НАТО целесообразно начинать с "пилотных проектов", ограничив перечень областей сотрудничества в "двадцатке" на начальном этапе 1-2 проблемами, по которым в подходах России и альянса просматривается большое совпадение. На эту роль первоочередных направлений претендует пока борьба с международным терроризмом и распространением оружия массового уничтожения.
В практическом плане начать следует с углубления сотрудничества разведывательных служб в целях выхода на относительно единые и совместно подготовленные оценки вероятных угроз по этим двум направлениям. Создание единого банка данных разведывательной информации по терроризму стало бы важным шагом вперед в сотрудничестве Россия-НАТО. Разумеется, для этого сторонам предстоит как-то отрегулировать проблему продолжения взаимной разведывательной деятельности друг против друга и доступа к секретной информации. В противном случае все новое сотрудничество утонет в шпионских скандалах.
Выдвижение же "экзотических", поражающих своим размахом проектов, наоборот, может подорвать эффективность нового механизма взаимодействия России и НАТО. К сожалению, данное утверждение относится и к российской инициативе по ЕвроПРО. Шансы на ее осуществление, прямо скажем, невелики по банальной причине отсутствия у заинтересованных сторон свободных финансовых средств и наличия более приоритетных программ закупки вооружений (например, высокоточного оружия). Двигаться надо от простого к сложному, не перепрыгивая через этапы, прохождение которых необходимо для укрепления взаимного доверия и, как говорит посол Вершбоу, "культуры консенсуса".
Задача нашей дипломатии на переговорах по формированию "двадцатки" состоит в том, чтобы обеспечить реализацию следующих основных принципов:
- Обязательность выполнения принятых совместно на основе консенсуса решений и отказ от каких-либо автономных действий, идущих вразрез с этими решениями. Речь не идет о праве вето для России на решения альянса. Речь идет о совместной политической ответственности и последовательности в реализации единой позиции. В этой связи требует очень четкой проработки процедура "снятия вопроса" с повестки дня "двадцатки" в случае недостижимости консенсуса. Эта процедура не должна толковаться и применяться слишком расширительно, что открывало бы дорогу к автономным, несогласованным с Россией действиям.
- Автоматизм делегирования в "двадцатку" вопросов, заранее отнесенных к сфере компетенции этого органа. Если проблема борьбы с международным терроризмом определяется как предмет консультаций в "двадцатке", все решения по этому блоку должны приниматься в этом органе и ставиться на обсуждение автоматически, а не по специальному решению Совета НАТО. Разумеется, мы не можем запретить странам НАТО консультироваться между собой, в том числе перед обсуждением какого-то вопроса с Россией. Однако страны НАТО не должны выходить в "двадцатку" с уже согласованной позицией альянса и затем навязывать ее России.
- "Двадцатка" не должна позиционироваться только как орган взаимодействия Россия-НАТО. Такой орган уже существует - Совет Россия-НАТО. В "двадцатке" мы хотим сотрудничать со странами альянса, но не в их "блоковой" конфигурации, а в индивидуальном качестве. По нашему мнению, это станет дополнительной гарантией от диктата НАТО в отношении России. Следует задуматься также и над таким вопросом, как целесообразность дальнейшего увеличения численного состава нового органа в связи с планируемым расширением НАТО. Не подорвем ли мы таким образом дееспособность и эффективность новой структуры? До каких пределов она будет расширяться? Одно дело предложение Т.Блэра, по которому Россия должна была просто участвовать в отдельных заседаниях Совета НАТО, но почему, собственно, все страны НАТО, в том числе новые члены, должны обязательно участвовать в новом органе, если мы хотим исключить блоковый принцип? И почему тогда это должна быть "двадцатка", а не "десятка" или "пятерка"?
- Если все-таки такое "блоковое позиционирование" произойдет, необходимо предусмотреть институциональную возможность последующей эволюции "двадцатки" в направлении интеграции России в политические структуры альянса (например, как это предлагал Блэр, предоставить России место в политическом комитете НАТО). Это с самого начала задало бы желаемую траекторию и цель сотрудничества в направлении создания так называемого "альянса с альянсом". Важно не просто иметь такую перспективу в виду, но четко обозначить ее как конечную цель в институциональных документах об учреждении "двадцатки".
- Целесообразно сохранить Совет Россия-НАТО как орган для обсуждения с НАТО вопросов, выходящих за рамки согласованного перечня проблем для "двадцатки". Совет Россия-НАТО позволяет обсуждать самые различные проблемы, в том числе военно-техническое сотрудничество. Параллельное существование этих двух структур позволит избежать перегрузки повестки дня "двадцатки", даст возможность новому органу сконцентрироваться на выработке совместных решений по узкому кругу проблем, одновременно сохранив канал диалога Россия-НАТО по остальным направлениям. Лишь по мере расширения повестки дня "двадцатки" Совет Россия-НАТО может постепенно прекратить свое существование.
- Нельзя отказываться и от Основополагающего акта. Он содержит целый комплекс положений, обеспечивающих долгосрочную предсказуемость военного строительства альянса на территории новых членов (например, обязательства не развертывать там ядерное оружие, объектов ядерной инфраструктуры, а также существенных боевых сил). Важно, чтобы эти же положения распространялись на всех новых членов НАТО по мере расширения альянса.
- В условиях планируемого дальнейшего расширения НАТО ключевое значение для России приобретает скорейшее вступление в силу соглашения об адаптации Договора о сокращении обычных вооружений в Европе. Комитет Госдумы по международным делам приложит все усилия для того, чтобы обеспечить скорейшую ратификацию этого документа. Однако страны НАТО должны понять важность для России присоединения к этому Договору государств Балтии. Причем присоединения на условиях, обеспечивающих безопасность и стабильность в регионе, который традиционно является регионом с пониженным уровнем вооружений, в том числе благодаря односторонним усилиям Российской Федерации, например, по сокращению на 40% своего боевого потенциала на Северо-Западе РФ.
Качественно новое сотрудничество России и НАТО сможет успешно развиваться лишь в том случае, если будет обеспечено выделение необходимого финансирования совместных проектов. Например, Россия практически не участвует в программе "Партнерство ради мира", поскольку в бюджете Минобороны не предусмотрено соответствующих средств. Такое положение недостойно России. Необходимо срочно найти относительно небольшие средства, требующиеся для участия в программе "Партнерство ради мира".
Новые механизмы взаимодействия Россия-НАТО следует формировать при активном участии парламентов. Подробное информирование законодателей будет способствовать росту политической базы в поддержку нового формата отношений. Законодатели могут многое сделать для развития сотрудничества России и НАТО. Например, в рамках сотрудничества с Североатлантической Ассамблеей мы могли бы образовать совместную рабочую группу по пересмотру законодательных барьеров времен холодной войны, препятствующих продуктивному взаимодействию. В частности, давно назрела необходимость снятия ныне бессмысленного запрета на закупку странами НАТО российских вооружений. Пример нашего важного партнера - Греции показывает, что это не только не ослабляет военный потенциал альянса, но и создает синергизмы для эффективного военного взаимодействия с РФ.
|
