|
***
.
Ключевые слова: .
***
Основная роль образования состоит, прежде всего, в формировании нравственного потенциала человека. На основе полученного образования и воспитания у человека формируется система жизненных ценностей. Постепенно изменяются мировоззрение и жизненные нормативы. В современном обществе система ценностных ориентаций, как правило, представляет собой объединение разноуровневых и во многом противоречивых установок. Большое влияние на нестабильность системы ценностей на постсоветском пространстве оказали события 1990-х гг. Процесс, происходивший в то время, являлся переходом от одной социально-политической формации к другой. В такие периоды общество всегда становится менее устойчивым. Произошла резкая поляризация взглядов. Утрата и болезненный пересмотр казавшихся незыблемыми политических идеалов вызвали чувство неуверенности. В центре самосознания постепенно начали укрепляться исключительно эгоцентристские мотивы.
Любая система ценностей формируется на основе стремления к самореализации. Твердое убеждение человека в том, что он займет достойное место в обществе, является залогом стабильности. Однако для того чтобы это сделать, нужно обладать определенным набором внутренних ресурсов и возможностей. Условно их можно разделить на врожденные и приобретенные.
Безусловно, основную роль в данном случае играют индивидуальные качества, которые основываются на уровне развития интеллекта и характере волевых устремлений. Никакие даже самые благоприятные условия не способны оказать на человека большее воздействие, чем он сам. Молодые люди чаще всего устремлены в будущее, и поэтому они просто не могут существовать без веры в лучшую, более счастливую жизнь. Однако одной лишь веры все-таки недостаточно. Твердые убеждения могут сформироваться, только когда они реально подкреплены практикой. И здесь речь заходит о второй группе возможностей, которая в идеале должна гармонично сочетаться с первой.
Главная роль в обеспечении человека этими возможностями традиционно отводится государству. Ключевым моментом здесь является то образование, которым оно способно обеспечить своих граждан. Только четко сбалансированная и последовательная политика, проводимая в сфере образования сегодня, сможет стать гарантом дальнейшего позитивного развития общества.
Выше было упомянуто, какую роль в формировании системы нравственных ценностей играет возможность реализации своих возможностей. Неспособность к самореализации вызывает стремление к самоизоляции и озлоблению на весь окружающий мир. Постепенно накапливающиеся отрицательные эмоции подминают индивида под себя и полностью овладевают его сознанием. Человек ощущает себя загнанным в мертвый тупик, из которого выход находят лишь единицы. Большинство же либо продолжают свой путь, уходя в преступный мир, либо кончают жизнь самоубийством, испытывая при этом чувство наслаждения. Сомнительно, что метод силового воздействия может оказаться эффективным в борьбе с преступником, который совершает дурные поступки просто так, ради наслаждения. Бороться с такими симптомами можно только на начальной стадии развития, пока еще образование и воспитание способны оказать эффективное влияние. Являясь членом общества, человек должен иметь уверенность в том, что оно всегда подаст ему руку помощи в самой трудной ситуации. Конечно, все это выглядит идеально лишь в теории. На практике все гораздо сложнее. Однако любые действия, предпринятые в этом направлении, будут иметь только положительный результат.
Одним из основных достижений советской эпохи была всеобщая система образования. Однако наблюдающаяся в последнее время тенденция к ее полной идеализации может привести к отрицательным последствиям. Сегодня необходимо, прежде всего, критически оценить все ее достоинства и недостатки с учетом современных реалий. Несмотря на ряд достоинств, на самом деле сама по себе система все-таки была далека от идеала. Прежде всего, это выражалось в тяжелой восприимчивости к различным инновационным достижениям. Известный советский невропатолог А.М.Вейн еще во времена перестройки совершенно справедливо утверждал, что в целом ни наша промышленность, ни сфера услуг, ни даже наука не могут похвастаться достижениями мирового уровня. Особенно в этом грустном ряду недостатков от науки он выделял такие области, как педагогика и психология [1].
В Советском Союзе перед школой сначала стояла проблема ликвидации безграмотности, потом возникла необходимость подготовки кадров командиров производства, и затем была поставлена новая задача — подготовка к поступлению в вуз. Острые практические потребности подогревали, таким образом, односторонний утилитарный взгляд на назначение образования. Однако постепенно методы социальной инженерии уходили в прошлое, и становилось ясно, что система обучения должна решать значительно более широкие задачи. Для их осуществления еще в начале 80-х гг. была запланирована реформа общеобразовательной и профессиональной школы. Ее основополагающей целью являлось коренное улучшение подготовки молодого поколения к жизни и труду, совершенствование человека не только как главной производительной силы, но и как духовно богатой личности. Перед школой была поставлена задача — формирование всесторонне развитого человека. Возникла потребность воспитать внутреннюю потребность в знаниях абсолютно у всех — и у будущих слесарей, и у будущих ученых. Возникло понимание, что знания в объеме средней школы необходимы человеку не в профессии, а независимо от нее. Между знаниями, получаемыми на школьной скамье, и успехами в профессии не существует прямой непосредственной зависимости. Знания эти должны представлять собой некую особую первостепенную социально-нравственную ценность.
Реформа (во всяком случае, на бумаге) предусматривала поиск оптимального соотношения между естественными и гуманитарными предметами. Было признано, что в условиях научно-технической революции роль гуманитарных областей знания постоянно возрастает. Искусство и культура вообще развивают универсальный творческий потенциал личности, а это, в свою очередь, является мощным стимулом пробуждения в человеке продуктивного воображения и, соответственно, способствует формированию гармонично развитого члена общества. Именно недооценка художественно-образного мышления и крен в сторону логического знания ведут к опасному прагматизму, профессиональной узости, нравственному релятивизму, беспомощной ординарности. Любое научное творчество всегда нуждается в художественно-образном типе мышления.
Гуманитарные науки вообще, и в частности литература, призваны показать молодежи, что новое не может существовать без старого. Однако лучшие ее произведения представляют собой не просто предположение и не безапелляционную идеализацию прошлого, а предостережение об опасностях, ожидающих всех в будущем. Современность всегда рождается в прошлом. Молодой человек должен научиться читать и понимать классику с точки зрения современного человека. На протяжении тысячелетий люди всегда стремились преодолеть ограниченность и однократность своего существования. Осуществить же подобное можно лишь путем приобщения к культуре прошлого. Литература — это учебник жизни, но не сборник определенных рецептов. Она является скорее источником познания идеала, к которому стремится всякий мыслящий и чувствующий человек. Так, например, один из исследователей творческого наследия Ф.М.Достоевского И.Л.Волгин подчеркивает, что в психологических портретах, созданных этим писателем, любой человек из любой эпохи может найти что-то свое. То же самое можно сказать и о произведениях других представителей мировой классической литературы. Каждый ищет, и каждый способен найти что-то свое в этом источнике. Чтобы понять страдание, надо его пережить. Урок литературы является уроком нравственности. А без участия чувств такой урок невозможен. Литература — это тот предмет, который воспитывает учеников эмоционально, способствует формированию их мировоззрения. Именно этот фактор необходимо использовать в полную силу.
Однако здесь есть одно существенное обстоятельство. Необходимо учитывать социологический схематизм, который всегда уродует преподавание литературы. Роль штампованных формулировок и примитивных требований программы должна быть сведена к минимуму. Всегда существует разница между литературой вообще и литературой в школе. Между любовью к книге и интересом к литературным произведениям, изучаемым на уроке. Здесь очень легко сформировать у молодежи полную нелюбовь и отрицательное отношение к литературе как таковой. Величайшее заблуждение многих педагогов состоит в том, что в школе обучаемый обязан, прежде всего, не любить, а лишь изучать. Соответственно, любовь как таковую всегда следует отличать от обязательной программы. Это обстоятельство и является источником многих бед и в обучении, и, тем более, в воспитании. В этом случае исчезают интерес и увлечение. Педагогика не может базироваться только на принципах «должен» и «обязан». Если складываются условия, при которых ученик учится только из-за боязни перед кем-либо или чем-либо, неизбежно появляется недостаточность эмоционального воспитания, которая, в свою очередь, ведет к неспособности самостоятельно контролировать свои эмоции. К каким плачевным последствиям как для самого человека, так и для общества в целом это может привести, было упомянуто выше.
Исследования, проводимые в области психологии, свидетельствуют о том, что различные аморальные поступки в основе своей объясняются не отсутствием знания о нормах морали, а отсутствием соответствующих моральных чувств. Именно поэтому так актуально стоит проблема в их специальном формировании.
Уже давно известно, что именно те, кто лишен каких-либо добрых чувств, лишен воображения. Безнравственные знания, бесчеловечный интеллект, бессердечный ум — все это звенья одной опасной цепи. Еще во времена Советского Союза врачами был введен в обиход термин «расплата за знания». Имелось в виду раннее повзросление маленького человечка в нашем сложном мире в море информации. Скорее всего, все более прогрессирующая дегуманизация человека и человеческих отношений в наши дни тоже являются своеобразной «расплатой за знания».
Особо опасно, когда самоцелью человека становится получение знания в узком смысле этого слова. В идеале человек должен учиться для того, чтобы знать, но и понимать, чувствовать, действовать. Однако в реальности в большинстве своем получается не так. В результате получается, что человека научили всему, что положено: решению сложных математических задач, написанию сочинений на самые заумные темы, а вот состраданию и бескорыстию — нет. Как известно, самые блестящие знания далеко не всегда формируют убеждения, а интеллект не всегда уживается с человечностью.
К сожалению, психолого-педагогическая реформа советской школы так и не была до конца воплощена в жизнь. Перестройка и последовавшие за этим демократические перемены отодвинули ее на задний план. Именно ее имел в виду профессор А.М.Вейн, мнение которого о состоянии отечественной психологии и педагогики было приведено выше. Однако хотя эта реформа и была разработана в начале 80-х гг., многие вопросы, которые она была призвана решить в то время, остаются актуальными и сегодня.
В настоящее время остро стоит вопрос о совмещении системы образования и системы нравственного воспитания. Становится очевидным, что для позитивного развития общества в дальнейшем необходимо их гармоничное слияние в единое целое, которое может быть эффективно применено в условиях современной России. При этом, однако, существует опасность излишнего увлечения интересами лишь сегодняшнего дня. Необходимо, учитывая уроки прошлого, создать настолько универсальную систему, чтобы представители последующих поколений смогли пользоваться ее основами в будущем при создании собственной гармоничной системы нравственного воспитания.
Прежде всего, нравственный, а не финансовый кризис, который поразил человечество сегодня, имеет как глобальные общие для всех, так и чисто специфические черты, присущие каждой конкретной культуре в отдельности. Таким образом, сам собой напрашивается вывод, что бороться с ним необходимо совместными усилиями, учитывая, однако, при этом специфику каждой страны. Потеря равновесия между этими двумя составляющими может иметь лишь отрицательный результат. В последнее время становится также все более очевидным, что для развития нравственного потенциала необходимо использовать опыт, накопленный мировыми религиями. Остро стоит вопрос о преподавании основ религиозной культуры в школе.
В последние годы в российском обществе ведется непрекращающаяся полемика о преподавании православной культуры в школе. Тот факт, что в процесс обсуждения вовлекаются все новые и новые участники, показывает ту значимость, которую имеет эта задача для современной России. Скорее всего, речь здесь идет не просто о добавлении одного предмета к общеобразовательной программе обучения. Проблема гораздо шире и касается ознакомления всех россиян и, прежде всего, молодого поколения с основами той культурной системы, на базе которой развивалась российская цивилизация. Довольно условно началом дискуссии можно считать 2002 г. когда патриарх Московский и всея Руси Алексий II официально поставил вопрос о введении в средних учебных заведениях предмета «Основы православной культуры». Практически сразу во всех слоях общества появились как сторонники, так и противники данной идеи.
Противники идеи преподавания основ православной культуры в школе сразу же выдвинули два аргумента, которые остаются практически неизменными до сегодняшнего времени. В первую очередь был поставлен вопрос, который довольно условно преподносился как практический и нравственный: что делать с основами культуры других народов и как быть в школах со смешанным составом учеников? Второй аргумент получил характеристику «научный» и звучал так: а что, только православие является истоком культуры?
Первый аргумент представляется весьма далеким как от реальной практики, так и от нравственной составляющей. Сама постановка его сделана неверно, т.к. речь идет, прежде всего, о культуре, являющейся общей для всех российских народов. В современной России живут, прежде всего, россияне или представители российской цивилизации, которая всегда была общим домом для всех без исключения. Законодательство как Российской Империи, так и Советского Союза, наследницей которых является Российская Федерация, в целом никогда не имело ограничений по национальному признаку. Все ограничения существовали лишь на уровне подзаконных актов. Каждый народ имел свои историю, религию, экономический уклад, свой образ жизни, и с этим нельзя было не считаться. Управление Российской Империей было далеким от единого шаблона и допускало дифференцированные варианты связей Центра с различными регионами. Царские власти широко опирались на местные правящие элиты. Видный русский философ Г.Федотов писал по этому поводу: «В самих приемах русской власти в ее патриархальном деспотизме было нечто родственное государственной школе Востока, но смягченное, гуманизированное» [2]. По-видимому, одним из основных смягчающих факторов и являлось православие.
В начале XX в. институты практически бессильной самодержавной монархии были заменены демократическим режимом. Безусловно, нельзя забывать о многочисленных жертвах, о тех кровавых методах, которые применялись советской властью. Однако, если принять во внимание подлинные ценности, то можно с уверенностью сказать, что в основе нового советского общества лежала православная культура. Феномен русского коммунизма состоит в том, что он является атеистическим по форме, но религиозным по своему существу. Часто начала коммунизма сводят всего лишь к материалистическим догмам марксизма, однако в русской истории явно прослеживается вполне самостоятельная глубоко самобытная линия поиска идеального социально-экономического устройства общества, основанная на глубоких духовно-нравственных началах. Принятие марксизма в качестве основы было обусловлено органическим отторжением русским духовным строем начал капитализма, базировавшегося на традиционных ценностях западной культуры, в основе которой лежало католичество. Народ, стоявший на традиционных духовно-нравственных ценностях, не смог принять новые буржуазные нормы морали. В то же время идеи марксизма, социализма и коммунизма понимались, в первую очередь, как идеалы социальной справедливости и будущего общечеловеческого счастья. В какой-то степени революционный конфликт в России имел религиозную, а точнее, религиозно-культурную подоплеку. Во многом он явился протестом народного самосознания против наступления на традиционные христианские принципы жизнеустройства и миропонимания. При этом следует упомянуть тот факт, что капитализм, в сущности, является экономической проекцией религиозной протестантской этики, что еще раз объясняет его неприятие в России. Народ просто надеялся утвердить свою православную экономическую этику на началах социализма. Конечной целью при этом являлось установление такого государственного и общественного устройства, в котором идеи социальной справедливости в максимальной степени соответствовали бы постулатам православного христианства. Знаменитый русский христианский мыслитель С. Булгаков в своей работе «Христианство и социализм» утверждал, что «…между христианством и социализмом может и должно существовать положительное соотношение. При этом христианство дает для социализма недостающую ему духовную основу, освобождая его от мещанства, а социализм является средством для выполнения велений христианской любви, он исполняет правду христианства в хозяйственной жизни. Разумеется, насколько социализм проникается антихристианским духом и отдается чарам первого искушения, он не может быть соединен с христианством, которое требует, прежде всего, человеческого сердца. Но в социализме самом по себе, рассматриваемом как совокупность мер социальной политики, нет ничего, что бы не соответствовало христианской морали» [3].
Советская власть, в отличие от Временного правительства, поставила перед собой задачу создания не только политической, но также и экономической и социокультурной демократии. Она стремилась ликвидировать эксплуатацию и несправедливость гораздо более радикально, чем режим чисто политической демократии. Полная деморализация, характерная для первой фазы революции, была постепенно преодолена и сменилась «новой коммунистической нравственностью», определяемой как «этика солидарности и бескорыстной помощи и поддержки в борьбе за освобождение человека от бремени эксплуатации и угнетения», как этика коллективной защиты достоинства свободы и самореализации личности в качестве высшей конечной цели. В своих основных чертах эти принципы явились своеобразным повторением или модификацией вечных всеобщих моральных ценностей, изложенных как в христианских заповедях, так и в анналах других мировых религий.
Скорее всего, в сегодняшней России имеют место попытки сознательно столкнуть национальное и религиозное начала. Для этого велась и ведется активная пропаганда, что преподавание православной культуры есть не что иное, как способ насильственного обращения учащихся в православие. При этом неизбежным считается столкновение не представителей разных религий, а православных христиан и разных народов. Сразу же напрашивается вопрос: а как же вообще смогла сохраниться культура этих «разных народов» в упомянутой выше Российской империи, где православие являлось одной из основ государственной идеологии? Напротив, те народы, которые стремились к мнимой самостоятельности, как правило, оказывались втянутыми в глобальные конфликты, когда создавалась реальная угроза их национальной культуре. Так, в начале XX в. в период иностранной интервенции немецкие войска вторглись в «независимые» области Прибалтики и Украины, английские и турецкие — в Закавказье, японские — на Дальний Восток и т.д. В качестве примера из недавнего прошлого можно привести конфликт на Северном Кавказе, когда в регионе оказалось множество радикально настроенных иностранных террористов. Они именовали себя борцами за чистоту ислама и действовали, практически игнорируя как распоряжения местных властей, так и особенности культурного уклада местного населения.
На основе приведенных выше примеров можно с уверенностью сделать вывод, что православная культура никогда не противоречила национальным культурам других народов, находившихся в составе российского государства. Важно отметить также то обстоятельство, что православная культура никогда не являлась примитивным набором застывших догм, а способна эффективно развиваться под влиянием пространственно-временного фактора. Поэтому первый аргумент, выдвигаемый противниками ее распространения, выглядит несостоятельно.
В 1992 г. был введен региональный компонент образования. Его суть состояла в том, что местные управления образования могли вводить предметы, не входящие в федеральную программу. Первоначально предполагалось, что на откуп субъектов РФ будет отводиться 25% школьной программы. В 2000 г. директора школ также получили возможность вставлять в расписание предметы по своему или родительскому желанию. Однако разностороннего глубокого образования все-таки достичь не удалось.
В то же время начальники местных управлений образований к своим возможностям подошли более творчески. Более половины регионов добавили в программу изучение родного (нерусского) языка, и все без исключения включили в программу краеведение в разных его формах. В школьную программу в разных регионах вошли и такие предметы, как "Азбука экологии", "Маленький большой читатель", "Основы безопасности здоровья" и "Основы православной культуры" [4].
Приводя второй главный свой аргумент, противники преподавания основ православной культуры стараются противопоставить православную культуру и всю остальную мировую культуру в целом. Здесь упускается из виду то, что православное христианство — это часть мировой христианской религии, и, таким образом, постигая основы православной культуры, можно постичь основы мировой культуры. При этом не следует делать упор лишь на противоречиях, существующих между западной (католической) и восточной (православной) ветвями христианства. Наоборот, сотрудничество между ними всегда будет иметь исключительно плодотворное значение. Так, например, практически сразу после своего избрания Папа римский Бенедикт XVI заявил о своем согласии с позицией Русской Православной Церкви по вопросу сохранения христианских ценностей в жизни современной Европы и о расширении сотрудничества с Русской Православной Церковью в деле свидетельства о христианской традиции перед лицом секулярного мира. Подчеркивая то большое значение, которая имеет эта проблема, он упомянул о том, что, как известно, сегодня не только в России, но и в Западной Европе эти нравственные ценности и эта духовная традиция активно вытесняются на периферию общественного сознания. Сотрудничество христианского Востока и христианского Запада во имя того, чтобы Европа продолжала и впредь сознавать себя частью общемирового христианского наследия, имеет очень большое значение. То же самое можно сказать и о сотрудничестве православия с другими религиями.
Многие ученые придерживаются мнения, что в христианстве, в отличие от Запада, Россия восприняла, главным образом, духовную, а не деятельную сторону. Именно поэтому общественные идеалы зачастую актуализировались в форме своеобразной мессианской идеи «Третьего Рима» или центра мирового коммунизма. При этом мессианизм в России никогда не носил воинствующего, агрессивного характера. Этим и объясняется то, что православная культура стала органичной частью культуры практически всех народов, проживающих в пределах как современной России, так и ближнего зарубежья, а коммунистические принципы легли в основу общественного строя многих государств во всем мире. В качестве яркого примера антипода такого рода политики можно привести просвещенный американский мессианизм, обладающий комплексом собственной исключительности. Такого рода политика неизбежно ведет к конфликту идеологий.
Противники введения в курс общеобразовательных школ культурологического предмета, нацеленного на постижение учащимися историко-культурных традиций своего Отечества, часто указывают также на несоответствие этого предмета светскому статусу государства, считая, что он является формой навязывания человеку религии. В ответ на это хотелось бы привести пример многих европейских государств, в светском характере которых трудно усомниться. Существует общеевропейская практика, где во многих странах преподают предметы религиозного содержания, и есть модель организации такого преподавания. Например, в Бельгии в государственной школе детей из католических семей должны подготовить к конфирмации. А Бельгия светская страна, и там действует принцип отделения церкви от школы, однако ее граждане не считают, что преподавание основ той или иной религии вносит отрицательное нестроение в общество. При этом особо хочется отметить, что инициатива обратиться к образовательному потенциалу традиционных религий исходит напрямую от Совета Европы. Позиция этой авторитетной международной организации относительно необходимости введения в систему общего образования знаний, дающих возможность подрастающему поколению узнать о своих религиозных корнях, ясно свидетельствует, что культурологическое преподавание знаний о религии не несет никакой угрозы светскому характеру образования.
В России, скорее всего, часто смешивают принцип отделения церкви от государства с сугубо атеистическим принципом отделения церкви от общества, не обращая внимания на ту огромную разницу, которая лежит между ними. Церковь не может быть отделена от общества, и ее миссией в обществе является, в первую очередь, его духовное и нравственное оздоровление. Школа — это часть нашего общества, а школьники — его составляющая. Церковь способна внести именно нравственный элемент в школьную среду. Этот процесс, в свою очередь, неизбежно окажет самое серьезное влияние на духовно-нравственное оздоровление российского общества в целом. На своей встрече с иерархами Русской Православной Церкви, посвященной 90-летию возрождения патриаршества в России, в то время Президент РФ В.В.Путин особо отметил высокую роль традиционных конфессий, и в особенности РПЦ, в процессе возрождения семейных ценностей и изменения отношения людей к институту семьи, а также к вопросам воспитания детей усилиями всего общества. Мы знаем, сказал президент, какое серьезное внимание уделяет Русская Православная Церковь религиозному просвещению и образованию. При этом он обратил внимание на последние поправки к законам об образовании и о свободе совести, дающие религиозным образовательным учреждениям право аккредитовывать свои образовательные программы на соответствие государственному образовательному стандарту, а также выдавать дипломы государственного образца. По его словам, сегодня в средней общеобразовательной школе востребованы различные формы преподавания знаний о религии, причем речь идет об изучении не только какой-либо одной религии, а в муниципальных школах сложилась, например, практика преподавания основ конфессиональных культур — православной, мусульманской и др., а также курса "Религии в России". При этом В.В.Путин отметил, что все эти формы имеют право на существование. Следовало бы обобщить накопленный опыт и учесть необходимость духовно-нравственного воспитания при разработке образовательных стандартов.
Наилучшим примером того, что преподавание основ православной культуры не ведет к религиозным конфликтам в России, явились мнения, высказанные 06.03.2007 на заседании IV секции XI Всемирного Русского Народного Собора. Общим в них явилось обоснование того, что «Православие — стержень совместного бытия народов России и восточных славян. Взаимодействие религий и этносов — условие существования и процветания русской цивилизации» [5]. В частности, руководитель отдела науки и связей с правительственными организациями Духовного управления мусульман европейской России Ф.А.Асадуллин засвидетельствовал общность подходов всех членов Межрелигиозного совета России к социальным проблемам современного общества, к либеральным ценностям, глобализации, межрелигиозному сотрудничеству. Говоря об особенностях российского общества, он процитировал слова русского философа И.А.Ильина: «Сколько народов Россия приняла, столько и сохранила». «Из более чем 200 народов на территории Российской Федерации около 30 ассоциируют себя с исламом и, сохраняя древние духовные связи с арабским миром, они в то же время остаются неотъемлемой частью общероссийского культурного и исторического наследия», — отметил Ф.А.Асадуллин. — «Только в нашей стране можно увидеть мусульман, которые обращены к традициям исламской культуры и готовы впитывать достижения российской культуры. Если коренные народы, представители Православия, ислама, иудаизма, буддизма будут жить в мире, у нашей страны будет великое будущее, в противном случае, боюсь, нас ждет судьба Югославии, народы которой пытаются сформулировать свою суверенность, но на самом деле не знают, что с ней делать». Он также выразил убеждение, что без мира между религиями мир между народами останется несбыточной мечтой.
В преамбуле к Федеральному Закону 125-ФЗ «O свободе совести и о религиозных объединениях», который был принят 26.09.1997, признается особая роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры. При этом в данном законодательном акте говорится также об уважении к исламу, буддизму, иудаизму и другим религиям, составляющим неотъемлемую часть исторического наследия народов России.
Подготовка, обсуждение и принятие этого закона наглядно показали, что устранение политики «изживания религии», проводившейся советской властью во второй половине XX в., привело к росту религиозной нетерпимости в России. Заигрывания с религией, начатые во второй половине 80-х гг., привели к тому, что в России была разрешена деятельность сомнительных религиозных объединений. По словам академика Л.Н.Митрохина, начатая Советом по делам религий под руководством К.М.Харчева спешная регистрация новых религиозных культов проводилась поспешно, бестолково и без предварительной экспертизы. Все это неизбежно вело к юридической неразберихе, а многие конкретные решения были произвольными и поспешными [6].
Новый закон имел большое значение в деле стабилизации религиозной и социальной обстановки в России. Его появление показало, что в российской религиозной политике произошел сдвиг в сторону установления более жесткого контроля со стороны государства за различными религиозными общинами, в том числе и за исламскими. Вокруг данного законодательного акта развернулась серьезная борьба между сторонниками и противниками жесткого отношения государства к нетрадиционным религиям и зарубежной миссионерской деятельности. Закон также подвергся резкой критике со стороны правительства США и тех стран Запада, которые являются сосредоточением основных протестантских центров, ведущих миссионерскую деятельность в России. Под нажимом из-за границы Б.Н.Ельцин неоднократно накладывал на закон вето [7]. Однако после трех чтений в Госдуме он был все-таки утвержден ею, и затем подписан президентом. Новый федеральный закон пришел на смену действовавшему до него закону «О свободе вероисповеданий», принятому Верховным Советом РСФСР в 1990 г., который не ставил никаких препятствий на пути миссионерской деятельности и не контролировал процесс создания новых приходов. Закон, принятый в 1997 г., содержит не только гарантии прав верующих, но и основы для принятия судебного решения о ликвидации или запрете религиозной организации. Эти нормы уточняют соответствующие статьи Конституции РФ, предусматривающей возможность запрета «создания и деятельности общественных объединений, цели или действия которых направлены на подрыв безопасности государства и разжигание религиозной розни».
Показательно то, что вслед за федеральным законом в Республике Дагестан был принят местный республиканский закон, который явно продолжал федеральный курс на ужесточение государственного контроля над религиозными общинами и четкое разграничение «традиционных» и «нетрадиционных» конфессий [8]. На этом примере можно видеть, как ряд общероссийских законодательных норм был конкретизирован к местной северокавказской специфике. Федеральный закон лоббировала РПЦ, дагестанский же вариант — Духовное управление мусульман Дагестана. Таким образом, становится очевидным, что политика, проводимая православной церковью, целиком совпала с политикой мусульманского духовенства. Российские мусульмане после этого значительно усилили свое положение и смогли эффективнее противостоять исламским экстремистам — ваххабитам, к числу которых принадлежали практически все печально известные террористы. Все это еще раз доказывает, что в современной России православная церковь способна вести эффективное сотрудничество с представителями других конфессий, целью которого является сохранение и развитие российской цивилизации.
В то же время закон 1997 г. имеет ряд недостатков. До сих пор существует правовая неурегулированность вопроса о возможности заключения договора между государством и традиционными религиозными организациями о разграничении полномочий и принципах сотрудничества в различных сферах. При разработке проекта закона «О взаимоотношениях государственных органов и религиозных организаций», которая ведется сегодня, не ставилась задача целиком заменить существующий законодательный акт. Скорее, это попытка дополнить и усовершенствовать его. Одной из проблем является также недостаточное обеспечение права учащихся на получение всестороннего образования в части приобретения знаний по основам религиозных вероучений в силу атеистических элементов в системе образования. Особо упомянута также религиозная неграмотность населения России.
Основная цель принятия нового закона состоит в упорядочении и регламентации взаимоотношений государственной власти и органов местного самоуправления с религиозными организациями для максимально полной реализации социальных функций российских религий. Ставятся вопросы об исправлении концептуальных и операциональных несовершенств существующего закона и защите культурно-цивилизационной (национальной) идентичности России. Особо отмечена необходимость возвращения религиозно-культурного мировоззрения и ценностей в семью, общественные процессы, воспитание, образование, армию, пенитенциарную систему, милосердную и благотворительную деятельность. При этом целью является духовно-нравственное здоровье и безопасность человека, семьи и общества.
Сам факт того, что в России постоянно совершенствуется нормативно-правовая база, свидетельствует о постепенном повышении уровня правовой культуры в стране. Однако наиболее важным является развитие процесса нравственного воспитания среди россиян. Социально-политические катаклизмы 1990-х гг. нанесли серьезный удар по нравственным устоям общества. Проявились чудовищные проявления нечеловеческой жестокости, в том числе и в подростковой среде. Фактически отсутствовала какая-либо программа, направленная на комплексное воспитание молодого поколения. В большинстве своем общество просто отстранилось от этой проблемы. Основная тяжесть воспитания была возложена на семью, в которой человек проводит лишь начальную стадию своего жизненного пути. Постепенно в процессе развития ребенка появляются учебные заведения и трудовые коллективы, которые также являются неотъемлемой частью общества. Именно в процессе обучения формируется менталитет человека.
Современный человек, как правило, по крайней мере, 10 лет своей жизни является учащимся, усваивает информацию, которая формирует его позицию ко всему, что его окружает, и с чем он будет соприкасаться в своей жизни. Заботясь о развитии личности, нельзя забывать и о том, что выделяет его из всего окружающего мира, т.е. о духовной и нравственной составляющих. Именно душа человека, его возможность свободно выбирать между добром и злом являются его отличительными свойствами среди окружающего мира. Исходя из этого главную цель отечественной педагогики и общественного воспитания, скорее всего, следует понимать в том, что школа призвана, в первую очередь, воспитывать в ребенке носителя духовных и культурных ценностей своего народа, глубоко знающего и трепетно относящегося к своей истории, вере и культуре [9].
При этом нельзя, однако, взваливать процесс духовно-нравственного воспитания лишь на общеобразовательные учреждения. Как было указано в начале статьи, проблема стоит гораздо шире и касается всего общества. Данный процесс должен охватить все учебные заведения и трудовые коллективы без исключения. История показывает, что именно нравственные устои являются тем барьером, который удерживает человека от совершения противоправных действий даже в условиях кажущейся вседозволенности. Коррупция или проявление неуставных отношений в армии — лишь малая часть тех действий, которые стали настоящим бедствием современной России. Борьба с ними возможна лишь при условии осознания человеком того позора, который он навлекает на себя при их совершении. Однако в формировании морального облика каждого человека должно участвовать общество. Действия человека регламентируются, в первую очередь, не уголовным, а моральным кодексом, у истоков которого лежат религиозные постулаты.
Серьезной проблемой в последнее время стал так называемый «религиозный терроризм». Идейным обоснованием терроризма служат те разновидности религиозных учений, которые носят экстремистский, тоталитарный характер. Многие из них отпочковываются от традиционных религий, подвергая их определенной ревизии. Они тенденциозно трактуют их основные положения, вырывая из контекста, делают акценты на одних догматах в ущерб другим. На этой основе формируются отряды славянских фашистов, ваххабитов и др. Эти отряды постоянно пополняются за счет религиозно неграмотных подростков, которых можно легко убедить в правильности сделанного ими выбора. Ни одна из мировых религий не призывает к насилию. Однако если это понятие не будет привито в школе, подросток может попасть под влияние опасных антиобщественных элементов. Решить проблему может помочь лишь ознакомление молодого поколения с основами православной культуры, которая поможет ограничить влияние людей крайних взглядов связывающих веру со своим политическим выбором. Система нравственных ценностей должна быть заложена, прежде всего, на уровне мышления.
На основе вышеизложенного можно сделать вывод, что проблема гораздо шире обычного введения нового предмета в программу общеобразовательных учреждений. Ознакомление всего населения России с основами православной культуры будет иметь лишь положительный эффект. По своим масштабам его, скорее всего, можно приравнять к одному из национальных проектов. Возможно, для более последовательного претворения этих планов в жизнь потребуется создать отдельную государственную структуру, действующую на федеральном уровне. В ее составе могли бы находиться представители системы образования, силовых структур, священнослужители и т.д. Такой орган смог бы эффективно выявлять как положительные, так и отрицательные тенденции, которые неизбежно будут возникать, и координировать работу различных подразделений. Отдельно следует отметить также саму доступность православной культуры для населения. Населенных пунктов, в которых есть православные храмы (в большинстве своем заброшенные), в нашей стране намного больше, чем населенных пунктов, оборудованных системой доступа в интернет. На этой основе можно организовать изучение основных стилей зодчества, иконописи, истории и т.д. Все это неизбежно приведет к проявлению большего интереса к истории российской цивилизации. Православная культура была, есть и будет одной из наиболее значимых составляющих российской национальной идеи.
1. Вейн А.М. О двух формах врачевания // Наука и жизнь. 1990. № 2. С. 60-64.
2. Федотов Г. Судьба империи // Свободная мысль. 1992. № 5. С. 116 (Цит. по Лазарев Б.М. Можно ли было сохранить СССР? // Правовое исследование. М., 2002. С. 22).
3. Булгаков С. Христианство и социализм (Цит. по Национальные концепции социализма и судьбы России. М., 2004. С. 306).
4. Качуровская А. Борьба за сверхурочные // Власть. 2006. № 45.
5. Официальный сайт Московской Патриархии. www.patriarcia.ru.
6. Митрохин Л.Н. О принципе свободы совести // О социальной концепции русского православия. М., 2002.
7. Этнический национализм и государственное строительство. М., 2001. С. 244.
8. Закон Республики Дагестан от 16.01.1998 № 5 «О свободе вероисповедания и религиозных организациях» // Собрание законодательства Республики Дагестан. 1997. № 12.
9. Богатырев К.А. Религиозный фактор в развитии общества. Россия и современный мир // Национальная идентичность. № 16.
|
