Журнал "Право и безопасность"

Номер - 3 (28), Ноябрь 2008

Экономический суверенитет государства в условиях глобализации

Фархутдинов И.З., Институт государства и права РАН

В условиях глобализации интересы государства и его охранно-защитная функция национальных интересов начинают резко обостряться [1]. Особую значимость при допуске крупного капитала в Россию получает вопрос о публичных интересах и обеспечении приоритета общества в целом, его безопасности и стабильности. Ситуацию осложняет то обстоятельство, что государство как основной субъект международного права и международное право как универсальный регулятор правоотношений, прежде всего, межгосударственного характера находятся, как образно выразился И.И.Лукашук, в буквальном смысле этого слова под прицельным огнем глобализации. Это непосредственно сказывается на характере и функциях государства и права как таковых: права и внутригосударственного, и международного [2].

В результате деятельности десятков тысяч транснациональных корпораций, выступающих в качестве основных игроков в сфере иностранных инвестиций, а также международных финансовых организаций образовалась своего рода надстройка, которая, контролируя значительную часть мировых ресурсов, по мнению некоторых ученых, ограничивает вольно или невольно осуществление экономического суверенитета государств и делит мир на «бедный Юг» и «богатый Север» [3]. То есть свободный поток капиталов в условиях глобализации протекает в условиях сильнополяризованной мировой системы в плане экономической мощи и возможностей. При этом небольшая группа ведущих стран контролирует значительную часть производства и потребления, мировых финансовых ресурсов, даже не прибегая к политическому или экономическому давлению. Их внутренние приоритеты и ценностные ориентиры накладывают отпечаток на все крупнейшие сферы интернационализации [4]. При свободной циркуляции иностранных инвестиций по всему миру не каждое государство может, как следует, защищать национальные интересы. Такое положение является потенциальным источником рисков, проблем и конфликтов между разными странами.

В общем, иностранные инвестиции, которые выступают важнейшим катализатором глобализации, не только предоставляют благоприятные социально-экономические возможности для принимающегося государства, но и таят некоторую угрозу его экономическому суверенитету, что может объективно вызвать ослабление регулирующих функций государства. Кстати, важное значение для защиты национальных интересов имеют так называемые меры разумного государственного вмешательства, что ниже будет специально рассмотрено.

В настоящее время в отечественной науке не существует единого и общепризнанного понимания экономической безопасности, являющейся основой защиты национальных интересов. Юридическое определение экономической безопасности дано в Федеральном законе от 13.10.1995 № 157 “О государственном регулировании внешнеторговой деятельности”. В ст. 2 данное понятие определено как “состояние экономики, обеспечивающее достаточный уровень социального, политического и оборонного существования и прогрессивного развития Российской Федерации, неуязвимость и независимость ее экономических интересов по отношению к возможным внешним и внутренним угрозам и воздействиям”.

Изучение научной литературы позволяет различные понятия в рассматриваемой сфере объединить в две основные группы. Первую группу составляют определения, характеризующие данное определение как защищенность от угроз [5]. Вторую группу определений охватывают те, которые характеризуют экономическую безопасность как качественную характеристику экономической системы [6].

В этом контексте авторы из Института экономики РАН трактуют экономическую безопасность и его сущность как “важнейшую качественную характеристику экономической системы, определяющую ее способность поддерживать нормальные условия жизнедеятельности населения, устойчивое обеспечение ресурсами развития народного хозяйства, а также последовательную реализацию национально- государственных интересов России” [7].

Федеральный закон от 29.04.2008 № 57-ФЗ “О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства” определяет угрозу обороне страны и безопасности государства как совокупность условий и факторов, создающих опасность жизненно важным интересам личности, общества и (или) государства (п. 1 cт. 3).

Однозначно, что инвестиции, в отличие от торговли, являются более мощным средством вмешательства в суверенитет национальной экономики. Как показывает мировой опыт, иностранные инвесторы, используя свою сверхмобильность, способны оперативно аккумулировать свои финансовые возможности в той или иной сфере экономики для извлечения максимальной прибыли и так же быстро вывезти из страны-реципиента свои капиталы, оставив тяжелые последствия для национальной экономики. В принципе это свободный, ничем не связанный капитал. Во многих случаях зарубежные инвесторы не планируют долгосрочные капиталовложения в принимающем государстве.

В этих условиях государство должно вести сбалансированную политику допуска иностранных инвестиций. Все это невозможно обеспечить без усиления экономического суверенитета. Сбалансированная государственная инвестиционная политика требует, чтобы в ее недрах разумно переплетались общественные и частные интересы инвесторов. Выразителем этого баланса интересов должно стать именно государство. При этом оно в ряде случаев может осуществлять, по определению С.В.Бахина, «ситуативное регулирование» [8].

Задача состоит в том, чтобы, совершенствуя механизмы регулирования как на национальном, так и на международно-правовом уровне, найти оптимальное согласие интересов государства и иностранных инвесторов. Думается, есть основания допускать, что в этом смысле масштабный, несбалансированный приток иностранного капитала в экономику того или иного государства объективно в той или иной мере как бы «подтачивает» экономический суверенитет страны.

И сегодня наблюдающиеся, хотя и в гораздо меньшей степени, причины недооценки публичных функций государства в соответствии с конституционными требованиями кроются в преобладавшей в 1990-е годы тенденции массового разгосударствления экономических отношений и непонимания на этом фоне роли публичной власти. В условиях становления российского инвестиционного законодательства, активного заключения так называемых двухсторонних инвестиционных договоров (ДИД)* был взят тогда некоторый крен в сторону односторонних гарантий зарубежным предпринимателям на территории нашей страны. В какой-то мере это не могло не отразиться и на отдельных направлениях реформируемой тогда отечественной правовой науки. Форсированная либерализация и чрезмерный уход государства от функций экономического администрирования в условиях перехода к рыночной экономике привели к тому, что оно невольно сузило свои прямые обязанности быть высшим выразителем и защитником публичных интересов общества.

*Россия заключила более 50 ДИД.

Между тем благоразумное правовое обеспечение иностранной инвестиционной деятельности требует сбалансированного подхода, т.е. адекватного учета интересов как иностранного инвестора, так и публичных (общественных) интересов. В этих целях современное конституционное право России направлено на охрану как публичных интересов государства и общества, так и частных интересов отдельно взятой личности, в данном случае инвестора, субъекта международных экономических отношений. При этом одной из основных задач конституционного права как отрасли права, лежащей в основе всей правовой системы России и имеющей своей главной целью поддержание порядка и стабильности в обществе, является обеспечение правовыми средствами баланса между публичными и частными интересами, в том числе в сфере осуществления международных экономических связей.

Таким образом, речь вовсе не идет о небезоглядной открытости национальных экономических пространств. Любое государство, если оно хочет получить максимальную выгоду от глобализационных процессов, должно проводить сбалансированную, рациональную внешнюю экономическую стратегию.

В принципе право государства контролировать допуск иностранных инвестиций неограниченно, т.к. проистекает из самого понятия государственного суверенитета. Как показывает международный опыт привлечения иностранных инвестиций, государства устанавливают целый ряд барьеров иностранным гражданам и компаниям в ходе их допуска к осуществлению инвестиционной деятельности на их территории [9].

Каждое государство сохраняет за собой право регулировать допуск иностранных частных инвестиций. При формулировании норм и при их применении государства будут принимать во внимание имеющийся опыт правового регулирования, который свидетельствует о том, что в отдельных случаях исполнение требований законодательства, сформулированных как условия для допуска иностранных инвестиций, нередко не оправдывает себя и что наиболее эффективным решением проблемы правового регулирования ино­странных инвестиций является открытый доступ, возможно, в рам­ках списка отраслей, открытых для иностранных частных инвести­ций (при существовании списка ограниченного числа отраслей, видов деятельности, закрытых для иностранных инвестиций или требующих оценки условий допуска).

Суверенное государство вправе устанавливать нормы, определяющие учреждение и ликвидацию иностранных инвестиций на его национальной территории; оно вправе устанавливать нормы, определяющие учреждение и ликвидацию инвестиций, осуществляемых его гражданами на территории иностранного государства.

Предоставление государством-реципиентом режима защиты и гарантий инвестиций направлено, в конечном итоге, на правовое обеспечение безопасности капиталов. Понятие правового режима и защиты инвестиций, с одной стороны, и понятие государственных гарантий взаимообусловлены, взаимосвязаны. Под правовым режимом предполагается комплекс норм национального и международного права, которые определяют юридический статус иностранных инвестиций с момента их учреждения до момента их ликвидации. Формы и методы защиты означают комплекс норм национального и международного права, которые предупреждают или наказывают государственные органы, препятствующие нормальной инвестиционной деятельности.

При недостаточном государственном регулировании активная деятельность транснациональных корпораций, привлекающих особо крупные финансовые потоки, может нанести непоправимый вред национальной безопасности страны, подорвать основы его экономического суверенитета.

Таким образом, принципиальной государственно-правовой проблемой, подлежащей разрешению в условиях глобализации, является проблема суверенитета. Именно в связи с мощными потоками иностранных инвестиций по всему миру она приобретает особую актуальность.

Следует выделить формально-юридическую и фактическую стороны этой государственно-правовой категории. Первый аспект необходимо рассматривать в качестве своеобразной политико-правовой формы государственного суверенитета как явления, второй - в качестве материального содержания [10]. В отечественной литературе превалирует следующее понимание данного понятия: "суверенитет - это присущее государству верховенство на своей территории и независимость в международных отношениях". Из этого определения следует, во-первых, что суверенитет характеризует свойство государства и выступает как суверенитет государства, или государственный суверенитет. Во-вторых, присущая суверенность проявляется в двух его неразрывно связанных между собой свойствах - в верховенстве государства на своей территории и в его независимости в международных отношениях. И, в-третьих, термин «суверенитет» характеризует свойства государства и только государства и использование этого термина в ином значении не только нежелательно, но и в научном и политическом плане просто недопустимо, поскольку ничего, кроме путаницы, породить не может» [11].

Экономический суверенитет является стержнем суверенного равенства государств, являющегося одним из основных принципов международного права. Он означает самостоятельность государства в осуществлении суверенных прерогатив экономического содержания во взаимоотношениях с другими государствами [12].

На практике суверенные государства ссылаются на соображения относительно суверенитета лишь в перспективе допуска иностранных инвестиций на свою национальную территорию. Безусловно, понятие суверенитета выходит за рамки принципа территориальности. Суверенное государство - это такое государство, которое обладает исключительными правами, вытекающими как из территориального принципа, так и из гражданства.

В западной литературе распространена точка зрения, согласно которой глобализация - это процесс, в ходе и результате которого государство и его институты размываются в пользу международно-финансовых институтов [13].

Думается, что размывание изначально присущих государству функций - процесс не только не желательный, но и не допустимый. Сегодня во весь рост встала задача сохранения и усиления дееспособности государства и его социальной эффективности [14].

Английский ученый, член палаты лордов Д.Ллойд, защищая идею незыблемости суверенитета государств в международных отношениях, утверждает, что подчинение нормам международного права не влечет за собой растворения государственного суверенитета в более высоком государственном образовании, это, скорее, признание суверенным государством системы правовых принципов, обязательных для этих государств. Ограничения, по его мнению, налагаются только на действия в международной, но не во внутренней сфере [15].

Государственный суверенитет является фундаментом в регулировании международных отношений и создании международных организаций и межгосударственных объединений. Это признано нормами международного и национального права [16].

Глобализация не ведет к отмиранию института государства, а выставляет к государству гораздо более высокие требования, связанные с переплетением и столкновением национальных интересов различных государств. Государства включаются в более сложные структуры международных отношений, само время ставит перед ними требования об усиленной международной ответственности за свои внутренние дела.

Опыт правового обеспечения Соглашения о разделе продукции (СРП) «Сахалин-2», остающегося с самого своего начала учреждения в 1994 г. крупнейшим международным инвестиционным проектом, имеет для исследуемой темы принципиальное значение*. В силу многих допущенных просчетов со стороны правительственных органов данное СРП оказалось заключенным в значительной степени в ущерб экономическим интересам России. Более того, уже в процессе действия проекта по причине отсутствия эффективного государственного контроля было допущено множество серьезных, в том числе экологических, нарушений этого государственного контракта с иностранным инвестором.

*Автор являлся научным экспертом Рабочей группы Совета Федерации ФС РФ по изучению ситуации вокруг проекта СРП "Сахалин-2", действовавшей с октября 2006 г. по май 2007 г.

Все это в совокупности не может не вызывать в принципе, хотя бы в доктринальном плане, вопрос о необходимости мер государственного дорегулирования или, как это предлагал автор этих строк, разумного государственного вмешательства в данное соглашение о разделе продукции.

Как положительный, так и отрицательный опыт СРП “Cахалин-2” полезен тем, что Российская Федерация располагает огромными запасами самых разнообразных полезных ископаемых, которые при разумной, сбалансированной, государственной инвестиционной политике позволяют полностью удовлетворить потребности промышленности в минеральном сырье и стабильно поставлять его на западные рынки.

Думается, этому, кроме всего прочего, должно способствовать освоение потенциала Арктического шельфа, огромных пространств в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Российский шельф обладает реальной перспективой преобразований в регион замещения нефтегазодобычи в период с 2015-2020 гг. с развитием здесь крупных добывающих центров. Учитывая известную длительность подготовки шельфовых месторождений к разработке, интенсификация поисково-оценочных работ должна быть начата уже сегодня. Однако с учетом того, что основные ресурсы углеводородов на шельфе России сосредоточены в районах с суровым климатом, стоит задача по созданию условий, в том числе организационно-правовых, которые способны привлечь огромные инвестиции, в том числе иностранные, в шельфовые проекты.

Между тем в сфере недропользования существует особая необходимость в прямом сотрудничестве между государством и иностранной компанией. В силу того, что у государства не хватает необходимых технологических мощностей или финансовых ресурсов, оно вынуждено приглашать для хозяйственной деятельности на своей территории крупных иностранных инвесторов. В качестве последних, как правило, выступают транснациональные корпорации (ТНК), что мы и видим, кстати, на о. Сахалин. Основополагающими юридическими вопросами, относящимися к сотрудничеству между государствами и ТНК, являются те, которые в первую очередь возникают в связи с различными целями и задачами сторон, участвующих в инвестиционном сотрудничестве.

А без эффективного использования накопленного отечественного опыта правового регулирования изучения и освоения ресурсов недр в сложных климатических условиях будет трудно этого добиться. Тем более, что как ни велики запасы полезных ископаемых, их нельзя считать неограниченными, они являются потребляемыми природными ресурсами, как правило, практически невозобновляемыми. Некоторые виды ископаемых, обладающие исключительно ценными свойствами, встречаются редко и в незначительных количествах. Кроме того, различные виды полезных ископаемых в силу естественных причин распространены крайне неравномерно.

При этом необходимо учесть, что добыча полезных ископаемых на российском шельфе требует привлечения колоссального объема инвестиций, в том числе иностранных. Формы привлечения инвестиций для добычи полезных ископаемых могут быть различными, в том числе договорными между государством и иностранным инвестором, как это случилось с проектом “Cахалин-2”.

Если исходить доктринально с точки зрения соответствия целей и результатов, правовое регулирование также должно удовлетворять требованию баланса публичных и частных интересов. Это требование указывает на пределы вмешательства в частные отношения, которые вытекают из взаимосвязи государства и гражданского общества: государство может ограничивать право собственности в публичных интересах, но при этом публичные интересы не должны подавлять интересы частных лиц, нивелировать их; и на частное лицо не должно налагаться чрезмерное бремя в результате ограничения права собственности. В зависимости от формы вмешательства (лишение, меры по контролю, иные), а также от иных факторов (социально-экономическая обстановка, имущественное положение собственников, применяемые процедуры, сроки, в течение которых действуют ограничения) требование баланса интересов будет подразумевать дифференциацию правового регулирования с учетом конкретных фактических обстоятельств.

При разработке соответствующего правового режима инвестиций государству, разумеется, необходимо сбалансировать эти два объективно противоречащих фактора, что, между прочим, не было достигнуто в ходе заключения 22.07.1994 между Правительством РФ и консорциумом ММММШ* СРП «Сахалин-2». Кстати, Соглашение было подписано в прямое нарушение Указа Президента РФ № 2285 «Вопросы соглашений о разделе продукции”.

*Был создан в 1992 г. компаниями «Мак-Дермотт», «Марафон», «Мицуи», «Мицубиси» и «Шелл».

Как показал опыт осуществления крупнейшего международного инвестиционного проекта СРП «Сахалин-2», чрезмерные уступки иностранному инвестору могут нанести серьезный ущерб экономическим интересам России. Если говорить конкретно, то, в частности, отсутствие срока ввода в эксплуатацию месторождений сдвинуло на несколько лет получение российской стороной прибыльной продукции. Кроме того, субъективное разделение, причем по решению Наблюдательного совета, участков единого и рентабельного Пильтун-Астохского месторождения и отсрочка Лунского месторождения, освоение и ввод в действие которых по различным причинам существенно различаются по срокам, суммарно отодвинуло начало раздела продукции на несколько лет.

Что касается экологических проблем, возникших в связи с осуществлением в сфере недропользования крупнейшего в стране инвестиционного проекта «Сахалин-2», то их было, на наш взгляд, достаточно, чтобы иностранным инвесторам предъявить серьезнейшие претензии за существенные нарушения условий контракта, даже вплоть до пересмотра некоторых положений СРП. В официальной справке Рабочей группы Совета Федерации ФС РФ черным по белому зафиксировано, что «наблюдаются многочисленные нарушения, приводящие к негативным воздействиям на морские и наземные экосистемы», каковыми, в частности, признаны низкое качество проектов нефтепроводов и газопроводов, в которых не были учтены рекомендации государственной экологической экспертизы. При строительстве газопровода было допущено около 60 значительных отклонений от утвержденной трассы...

Можно было бы и далее перечислять невыгодные условия данного крупнейшего СРП. Но и так ясно, что, действительно, СРП «Сахалин-2» был подписан с множеством крупных и мелких правовых нарушений на явно, особенно на сегодняшний момент, невыгодных для России экономических условиях. Невооруженным, как говорится, глазом видно, что условия соглашения обеспечивают максимально возможную защиту экономических и правовых интересов иностранных инвесторов, ущемляя интересы Российской Федерации.

Это явилось результатом того, что в 1990-е годы в сфере правового регулирования иностранных инвестиций охрана публичных интересов не имела должного значения. Ведь тогда многим казалось, что прямые иностранные инвестиции сыграют своего рода роль палочки-выручалочки донельзя ослабевшей российской экономики. Однако этого, как теперь известно всем, не случилось.

В общем, вышеизложенная ситуация вокруг СРП «Сахалин-2» могла поставить, хотя, как выяснилось теперь, чисто в теоретическом плане, вопрос о возможном пересмотре данного контракта в соответствии с доктриной и международно-арбитражной практикой.

Меры разумного государственного вмешательства - понятие новое и малоисследованное в отечественной правовой теории и практике [17]. Между тем, в зарубежной литературе в конце прошлого века на смену многолетним дискуссиям о проблемах принудительного изъятия иностранных инвестиций, главное - о стандартах компенсации и оценке экспроприированного (национализированного) имущества пришли споры относительно допустимости дополнительных мер государственного регулирования, направленного на экологическую безопасность, запрет в целях сохранения нравственности и здоровья, соблюдения других насущных интересов общественного благополучия.

Сначала международная доктрина признала разумные меры государственного вмешательства в инвестиционный проект правомерными. Впервые идея о том, что недискриминационные меры государства, направленные на защиту окружающей среды, интересов потребителей, регулирование рынка ценных бумаг, планирование развития земель, а также меры антитрастового характера следует рассматривать в качестве необходимых для эффективного функционирования государства, была высказана М.Сорнораджа [18]. Впоследствии эту концепцию поддержал другой классик западного международного права Я.Броунли, говоря о том, что иностранная собственность, включая право на его использование, может быть подвергнута дополнительному налогообложению, торговым ограничениям, включающим лицензии и квоты, или мерам по девальвации. Известный ученый считает, что меры государственного ограничения права на собственность в некоторых случаях не могут быть оценены как правомерные [19].

Международная арбитражная практика не заставила себя долго ждать [20]. Уже в скором времени она, скрупулезно опираясь на концептуальные исследования авторитетных ученых, начала выносить решения по признанию или непризнанию мер разумного вмешательства государства при рассмотрении конкретных международно-арбитражных дел.

В случае, когда действия такого рода не снижали существенно или не сводили полностью к нулю экономическую стоимость собственности, арбитражные суды не вынесли решение о компенсации, т.е. признали проведенные мероприятия закономерными. Недискриминационные действия по дополнительному регулированию инвестиционной деятельности, осуществляемые стороной (государством) в целях защиты благосостояния общества, также как здоровье населения, безопасность, окружающая среда, международная судебно-арбитражная практика, зачастую не считаются косвенной экспроприацией, стало быть, и не требуется компенсация.

Следует выделить три причины, в силу которых государство имеет право, и даже обязано без каких-либо ограничений вмешиваться в деятельность частного сектора. Во-первых, это забота о публичной безопасности и здоровье нации, во-вторых, забота о национальном благополучии, и, в-третьих, необходимость развития некоторых отраслей национальной экономики путем запрета доступа иностранных инвестиций [21].

Кстати, Федеральный закон от 29.04.2008 № 57-ФЗ “О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства” содержит специальную ст. 6 “Виды деятельности, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства”, которая имеет 42 пункта такого запрета.

При оценке правовых последствий мер разумного государственного вмешательства возникает вопрос об адекватности правительственных действий для определения того, должна ли выплачиваться компенсация. Тут многое зависит от того, насколько правомерно действовало правительство, защищая, например, здоровье и безопасность своих граждан, окружающую среду, целостность рынка и социальную политику. В ходе вышеназванных мероприятий лишение собственности было чем-то случайным, неизбежным или эти меры носили неадекватный характер - вот в чем заключается проблема.

Например, в связи с этим определенный интерес представляет арбитражное разбирательство под эгидой Северо-Атлантической ассоциации свободной торговли (НАФТА) дела ""Methanex" против США". Арбитраж НАФТА решил, что запрет был сделан в публичных целях, в установленном законом порядке и был недискриминационным по природе, другими словами, «с позиции международного права запрет со стороны государства (США) был правомерным и не являлся экспроприацией» [22].

Считается, что вмешательство в осуществление прав должно быть соразмерным преследуемой законной цели. Принцип соразмерности является весьма гибким и требует, чтобы в каждом конкретном случае учитывались фактические обстоятельства, а правовое регулирование было соразмерным, сбалансированным, не превращалось в свою противоположность.

При этом главное то, что государство должно, несомненно, нести бремя доказывания того, что то или иное право должно быть ограничено в соответствующих обстоятельствах в интересах достижения законной указанной цели.

Когда государство лишает инвестора основных прав на собственность, оно существенно уменьшает экономические права инвестора во владении, пользовании, распоряжении или управлении инвестиционным проектом. В этом случае меры государственного вмешательства не могут считаться разумными, что не может не вызвать соответствующие отрицательные правовые последствия для государства.

Таким образом, по мере усложнения международных экономических отношений в условиях глобализации роль государства не уменьшается, а, наоборот, увеличивается. При этом современная мировая экономика требует от государств более сильной мобилизации своих внутренних экономических сил и ресурсов.

Примечания

1. Хабибуллин А.Г., Чернобель Г.Т. Интересы государства и его охранно-защитная функция // Журнал российского права. 2008. № 5. С. 18-27.

2. Лукашук И.И. Взаимодействие международного и внутригосударственного права в условиях глобализации // Журнал российского права. 2002. №3. С. 117-118.

3. Вельяминов Г.М. Международное экономическое право и процесс. Академический курс. М., 2004. С. 23-24.

4. Указ. соч. С. 22-27.

5. Блинов Н.М. Экономическая безопасность центра и регионов // Материалы Всероссийской научно-практической конференции “Региональная политика в современной России”. Краснодар, 1995. № 12. С. 25.

6. Архипов А., Городецкий А., Михайлов Б. Экономическая безопасность: оценки, проблемы, способы обеспечения // Вопросы экономики.1994. № 12. С. 25.

7. Бухвальд Е., Гловацкая Н., Лазуренко С. Макроаспекты экономической безопасности: факторы, критерии и показатели // Вопросы экономики. 1994. № 12. С. 25.

8. Бахин С.В. Инвестиционное право и инвестиционная политика // Boguslavsky М.,Trunk A. Legal issues of foreign investment in transition countries. Osteuroforshung. 2007. Bd. 47. S. 29.

9. Карро Д., Жюар П. Международное экономическое право. М., 2002. С. 349-352.

10. Марченко М.Н. Государственный суверенитет: проблемы определения понятия и содержания // Правоведение. 2003. № 1. С. 186.

11. Ушаков Н.А. Государство в системе международно-правового регулирования. М., 1997. С. 11.

12. Блищенко И.П., Дория Ж. Понятие экономического суверенитета // Правоведение. 2003. № 1. С. 215.

13. Evans G., Newham J. Dictionary of international relations. L. etc., 1998. Р. 201.

14. См.: Held D., Mc Graw., Gold D., Perration J. Global transformations. Oxford, 1999; States and sovereignty in the global economy. N.Y., 1999; Yergin D., Stanislaw J. The commanoting heights. The battle between government and the marketplace. That is remaking the modern world. N.Y., 1988.

15. См.: Ллойд Д. Идея права.М., 2002. С. 211-219.

16. Ушаков Н.А. Государство в системе международно-правового регулирования. М., 1997. C. 9.

17. См.: Фархутдинов И.З. Международно-правовые ориентиры зарубежного инвестирования // Право и экономика. 2008. № 5

18. Sornarajah М. The international law on foreign investment. L., 1994. P. 283.

19. BrownIie J. Public international law. 6th Ed. 2003. P. 509.

20. См.: Яннака Смолл К. Косвенная экспроприация и право на регулирование в международном инвестиционном праве // Boguslavsky М., Trunk A. Legal issues of foreign investment in transition countries. Osteuroforshung. 2007. Bd. 47. S. 71-110.

21. Фархутдинов И.З. Международное инвестиционное право. Теория и практика применения. М., 2005. С. 238-239.

22. См.: Яннака Смол К. Указ. соч. С. 87-98.

ФАРХУТДИНОВ Инсур Забирович. Доктор юридических наук, ведущий научный сотрудник Института государства и права РАН, консультант Комитета по экономической политике и предпринимательству Государственной Думы ФС РФ.

Экономический суверенитет государства в условиях глобализации | http://www.dpr.ru

Журнал "Право и безопасность"

Номер - 3 (28), Ноябрь 2008

Экономический суверенитет государства в условиях глобализации

Фархутдинов И.З., Институт государства и права РАН

В условиях глобализации интересы государства и его охранно-защитная функция национальных интересов начинают резко обостряться [1]. Особую значимость при допуске крупного капитала в Россию получает вопрос о публичных интересах и обеспечении приоритета общества в целом, его безопасности и стабильности. Ситуацию осложняет то обстоятельство, что государство как основной субъект международного права и международное право как универсальный регулятор правоотношений, прежде всего, межгосударственного характера находятся, как образно выразился И.И.Лукашук, в буквальном смысле этого слова под прицельным огнем глобализации. Это непосредственно сказывается на характере и функциях государства и права как таковых: права и внутригосударственного, и международного [2].

В результате деятельности десятков тысяч транснациональных корпораций, выступающих в качестве основных игроков в сфере иностранных инвестиций, а также международных финансовых организаций образовалась своего рода надстройка, которая, контролируя значительную часть мировых ресурсов, по мнению некоторых ученых, ограничивает вольно или невольно осуществление экономического суверенитета государств и делит мир на «бедный Юг» и «богатый Север» [3]. То есть свободный поток капиталов в условиях глобализации протекает в условиях сильнополяризованной мировой системы в плане экономической мощи и возможностей. При этом небольшая группа ведущих стран контролирует значительную часть производства и потребления, мировых финансовых ресурсов, даже не прибегая к политическому или экономическому давлению. Их внутренние приоритеты и ценностные ориентиры накладывают отпечаток на все крупнейшие сферы интернационализации [4]. При свободной циркуляции иностранных инвестиций по всему миру не каждое государство может, как следует, защищать национальные интересы. Такое положение является потенциальным источником рисков, проблем и конфликтов между разными странами.

В общем, иностранные инвестиции, которые выступают важнейшим катализатором глобализации, не только предоставляют благоприятные социально-экономические возможности для принимающегося государства, но и таят некоторую угрозу его экономическому суверенитету, что может объективно вызвать ослабление регулирующих функций государства. Кстати, важное значение для защиты национальных интересов имеют так называемые меры разумного государственного вмешательства, что ниже будет специально рассмотрено.

В настоящее время в отечественной науке не существует единого и общепризнанного понимания экономической безопасности, являющейся основой защиты национальных интересов. Юридическое определение экономической безопасности дано в Федеральном законе от 13.10.1995 № 157 “О государственном регулировании внешнеторговой деятельности”. В ст. 2 данное понятие определено как “состояние экономики, обеспечивающее достаточный уровень социального, политического и оборонного существования и прогрессивного развития Российской Федерации, неуязвимость и независимость ее экономических интересов по отношению к возможным внешним и внутренним угрозам и воздействиям”.

Изучение научной литературы позволяет различные понятия в рассматриваемой сфере объединить в две основные группы. Первую группу составляют определения, характеризующие данное определение как защищенность от угроз [5]. Вторую группу определений охватывают те, которые характеризуют экономическую безопасность как качественную характеристику экономической системы [6].

В этом контексте авторы из Института экономики РАН трактуют экономическую безопасность и его сущность как “важнейшую качественную характеристику экономической системы, определяющую ее способность поддерживать нормальные условия жизнедеятельности населения, устойчивое обеспечение ресурсами развития народного хозяйства, а также последовательную реализацию национально- государственных интересов России” [7].

Федеральный закон от 29.04.2008 № 57-ФЗ “О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства” определяет угрозу обороне страны и безопасности государства как совокупность условий и факторов, создающих опасность жизненно важным интересам личности, общества и (или) государства (п. 1 cт. 3).

Однозначно, что инвестиции, в отличие от торговли, являются более мощным средством вмешательства в суверенитет национальной экономики. Как показывает мировой опыт, иностранные инвесторы, используя свою сверхмобильность, способны оперативно аккумулировать свои финансовые возможности в той или иной сфере экономики для извлечения максимальной прибыли и так же быстро вывезти из страны-реципиента свои капиталы, оставив тяжелые последствия для национальной экономики. В принципе это свободный, ничем не связанный капитал. Во многих случаях зарубежные инвесторы не планируют долгосрочные капиталовложения в принимающем государстве.

В этих условиях государство должно вести сбалансированную политику допуска иностранных инвестиций. Все это невозможно обеспечить без усиления экономического суверенитета. Сбалансированная государственная инвестиционная политика требует, чтобы в ее недрах разумно переплетались общественные и частные интересы инвесторов. Выразителем этого баланса интересов должно стать именно государство. При этом оно в ряде случаев может осуществлять, по определению С.В.Бахина, «ситуативное регулирование» [8].

Задача состоит в том, чтобы, совершенствуя механизмы регулирования как на национальном, так и на международно-правовом уровне, найти оптимальное согласие интересов государства и иностранных инвесторов. Думается, есть основания допускать, что в этом смысле масштабный, несбалансированный приток иностранного капитала в экономику того или иного государства объективно в той или иной мере как бы «подтачивает» экономический суверенитет страны.

И сегодня наблюдающиеся, хотя и в гораздо меньшей степени, причины недооценки публичных функций государства в соответствии с конституционными требованиями кроются в преобладавшей в 1990-е годы тенденции массового разгосударствления экономических отношений и непонимания на этом фоне роли публичной власти. В условиях становления российского инвестиционного законодательства, активного заключения так называемых двухсторонних инвестиционных договоров (ДИД)* был взят тогда некоторый крен в сторону односторонних гарантий зарубежным предпринимателям на территории нашей страны. В какой-то мере это не могло не отразиться и на отдельных направлениях реформируемой тогда отечественной правовой науки. Форсированная либерализация и чрезмерный уход государства от функций экономического администрирования в условиях перехода к рыночной экономике привели к тому, что оно невольно сузило свои прямые обязанности быть высшим выразителем и защитником публичных интересов общества.

*Россия заключила более 50 ДИД.

Между тем благоразумное правовое обеспечение иностранной инвестиционной деятельности требует сбалансированного подхода, т.е. адекватного учета интересов как иностранного инвестора, так и публичных (общественных) интересов. В этих целях современное конституционное право России направлено на охрану как публичных интересов государства и общества, так и частных интересов отдельно взятой личности, в данном случае инвестора, субъекта международных экономических отношений. При этом одной из основных задач конституционного права как отрасли права, лежащей в основе всей правовой системы России и имеющей своей главной целью поддержание порядка и стабильности в обществе, является обеспечение правовыми средствами баланса между публичными и частными интересами, в том числе в сфере осуществления международных экономических связей.

Таким образом, речь вовсе не идет о небезоглядной открытости национальных экономических пространств. Любое государство, если оно хочет получить максимальную выгоду от глобализационных процессов, должно проводить сбалансированную, рациональную внешнюю экономическую стратегию.

В принципе право государства контролировать допуск иностранных инвестиций неограниченно, т.к. проистекает из самого понятия государственного суверенитета. Как показывает международный опыт привлечения иностранных инвестиций, государства устанавливают целый ряд барьеров иностранным гражданам и компаниям в ходе их допуска к осуществлению инвестиционной деятельности на их территории [9].

Каждое государство сохраняет за собой право регулировать допуск иностранных частных инвестиций. При формулировании норм и при их применении государства будут принимать во внимание имеющийся опыт правового регулирования, который свидетельствует о том, что в отдельных случаях исполнение требований законодательства, сформулированных как условия для допуска иностранных инвестиций, нередко не оправдывает себя и что наиболее эффективным решением проблемы правового регулирования ино­странных инвестиций является открытый доступ, возможно, в рам­ках списка отраслей, открытых для иностранных частных инвести­ций (при существовании списка ограниченного числа отраслей, видов деятельности, закрытых для иностранных инвестиций или требующих оценки условий допуска).

Суверенное государство вправе устанавливать нормы, определяющие учреждение и ликвидацию иностранных инвестиций на его национальной территории; оно вправе устанавливать нормы, определяющие учреждение и ликвидацию инвестиций, осуществляемых его гражданами на территории иностранного государства.

Предоставление государством-реципиентом режима защиты и гарантий инвестиций направлено, в конечном итоге, на правовое обеспечение безопасности капиталов. Понятие правового режима и защиты инвестиций, с одной стороны, и понятие государственных гарантий взаимообусловлены, взаимосвязаны. Под правовым режимом предполагается комплекс норм национального и международного права, которые определяют юридический статус иностранных инвестиций с момента их учреждения до момента их ликвидации. Формы и методы защиты означают комплекс норм национального и международного права, которые предупреждают или наказывают государственные органы, препятствующие нормальной инвестиционной деятельности.

При недостаточном государственном регулировании активная деятельность транснациональных корпораций, привлекающих особо крупные финансовые потоки, может нанести непоправимый вред национальной безопасности страны, подорвать основы его экономического суверенитета.

Таким образом, принципиальной государственно-правовой проблемой, подлежащей разрешению в условиях глобализации, является проблема суверенитета. Именно в связи с мощными потоками иностранных инвестиций по всему миру она приобретает особую актуальность.

Следует выделить формально-юридическую и фактическую стороны этой государственно-правовой категории. Первый аспект необходимо рассматривать в качестве своеобразной политико-правовой формы государственного суверенитета как явления, второй - в качестве материального содержания [10]. В отечественной литературе превалирует следующее понимание данного понятия: "суверенитет - это присущее государству верховенство на своей территории и независимость в международных отношениях". Из этого определения следует, во-первых, что суверенитет характеризует свойство государства и выступает как суверенитет государства, или государственный суверенитет. Во-вторых, присущая суверенность проявляется в двух его неразрывно связанных между собой свойствах - в верховенстве государства на своей территории и в его независимости в международных отношениях. И, в-третьих, термин «суверенитет» характеризует свойства государства и только государства и использование этого термина в ином значении не только нежелательно, но и в научном и политическом плане просто недопустимо, поскольку ничего, кроме путаницы, породить не может» [11].

Экономический суверенитет является стержнем суверенного равенства государств, являющегося одним из основных принципов международного права. Он означает самостоятельность государства в осуществлении суверенных прерогатив экономического содержания во взаимоотношениях с другими государствами [12].

На практике суверенные государства ссылаются на соображения относительно суверенитета лишь в перспективе допуска иностранных инвестиций на свою национальную территорию. Безусловно, понятие суверенитета выходит за рамки принципа территориальности. Суверенное государство - это такое государство, которое обладает исключительными правами, вытекающими как из территориального принципа, так и из гражданства.

В западной литературе распространена точка зрения, согласно которой глобализация - это процесс, в ходе и результате которого государство и его институты размываются в пользу международно-финансовых институтов [13].

Думается, что размывание изначально присущих государству функций - процесс не только не желательный, но и не допустимый. Сегодня во весь рост встала задача сохранения и усиления дееспособности государства и его социальной эффективности [14].

Английский ученый, член палаты лордов Д.Ллойд, защищая идею незыблемости суверенитета государств в международных отношениях, утверждает, что подчинение нормам международного права не влечет за собой растворения государственного суверенитета в более высоком государственном образовании, это, скорее, признание суверенным государством системы правовых принципов, обязательных для этих государств. Ограничения, по его мнению, налагаются только на действия в международной, но не во внутренней сфере [15].

Государственный суверенитет является фундаментом в регулировании международных отношений и создании международных организаций и межгосударственных объединений. Это признано нормами международного и национального права [16].

Глобализация не ведет к отмиранию института государства, а выставляет к государству гораздо более высокие требования, связанные с переплетением и столкновением национальных интересов различных государств. Государства включаются в более сложные структуры международных отношений, само время ставит перед ними требования об усиленной международной ответственности за свои внутренние дела.

Опыт правового обеспечения Соглашения о разделе продукции (СРП) «Сахалин-2», остающегося с самого своего начала учреждения в 1994 г. крупнейшим международным инвестиционным проектом, имеет для исследуемой темы принципиальное значение*. В силу многих допущенных просчетов со стороны правительственных органов данное СРП оказалось заключенным в значительной степени в ущерб экономическим интересам России. Более того, уже в процессе действия проекта по причине отсутствия эффективного государственного контроля было допущено множество серьезных, в том числе экологических, нарушений этого государственного контракта с иностранным инвестором.

*Автор являлся научным экспертом Рабочей группы Совета Федерации ФС РФ по изучению ситуации вокруг проекта СРП "Сахалин-2", действовавшей с октября 2006 г. по май 2007 г.

Все это в совокупности не может не вызывать в принципе, хотя бы в доктринальном плане, вопрос о необходимости мер государственного дорегулирования или, как это предлагал автор этих строк, разумного государственного вмешательства в данное соглашение о разделе продукции.

Как положительный, так и отрицательный опыт СРП “Cахалин-2” полезен тем, что Российская Федерация располагает огромными запасами самых разнообразных полезных ископаемых, которые при разумной, сбалансированной, государственной инвестиционной политике позволяют полностью удовлетворить потребности промышленности в минеральном сырье и стабильно поставлять его на западные рынки.

Думается, этому, кроме всего прочего, должно способствовать освоение потенциала Арктического шельфа, огромных пространств в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Российский шельф обладает реальной перспективой преобразований в регион замещения нефтегазодобычи в период с 2015-2020 гг. с развитием здесь крупных добывающих центров. Учитывая известную длительность подготовки шельфовых месторождений к разработке, интенсификация поисково-оценочных работ должна быть начата уже сегодня. Однако с учетом того, что основные ресурсы углеводородов на шельфе России сосредоточены в районах с суровым климатом, стоит задача по созданию условий, в том числе организационно-правовых, которые способны привлечь огромные инвестиции, в том числе иностранные, в шельфовые проекты.

Между тем в сфере недропользования существует особая необходимость в прямом сотрудничестве между государством и иностранной компанией. В силу того, что у государства не хватает необходимых технологических мощностей или финансовых ресурсов, оно вынуждено приглашать для хозяйственной деятельности на своей территории крупных иностранных инвесторов. В качестве последних, как правило, выступают транснациональные корпорации (ТНК), что мы и видим, кстати, на о. Сахалин. Основополагающими юридическими вопросами, относящимися к сотрудничеству между государствами и ТНК, являются те, которые в первую очередь возникают в связи с различными целями и задачами сторон, участвующих в инвестиционном сотрудничестве.

А без эффективного использования накопленного отечественного опыта правового регулирования изучения и освоения ресурсов недр в сложных климатических условиях будет трудно этого добиться. Тем более, что как ни велики запасы полезных ископаемых, их нельзя считать неограниченными, они являются потребляемыми природными ресурсами, как правило, практически невозобновляемыми. Некоторые виды ископаемых, обладающие исключительно ценными свойствами, встречаются редко и в незначительных количествах. Кроме того, различные виды полезных ископаемых в силу естественных причин распространены крайне неравномерно.

При этом необходимо учесть, что добыча полезных ископаемых на российском шельфе требует привлечения колоссального объема инвестиций, в том числе иностранных. Формы привлечения инвестиций для добычи полезных ископаемых могут быть различными, в том числе договорными между государством и иностранным инвестором, как это случилось с проектом “Cахалин-2”.

Если исходить доктринально с точки зрения соответствия целей и результатов, правовое регулирование также должно удовлетворять требованию баланса публичных и частных интересов. Это требование указывает на пределы вмешательства в частные отношения, которые вытекают из взаимосвязи государства и гражданского общества: государство может ограничивать право собственности в публичных интересах, но при этом публичные интересы не должны подавлять интересы частных лиц, нивелировать их; и на частное лицо не должно налагаться чрезмерное бремя в результате ограничения права собственности. В зависимости от формы вмешательства (лишение, меры по контролю, иные), а также от иных факторов (социально-экономическая обстановка, имущественное положение собственников, применяемые процедуры, сроки, в течение которых действуют ограничения) требование баланса интересов будет подразумевать дифференциацию правового регулирования с учетом конкретных фактических обстоятельств.

При разработке соответствующего правового режима инвестиций государству, разумеется, необходимо сбалансировать эти два объективно противоречащих фактора, что, между прочим, не было достигнуто в ходе заключения 22.07.1994 между Правительством РФ и консорциумом ММММШ* СРП «Сахалин-2». Кстати, Соглашение было подписано в прямое нарушение Указа Президента РФ № 2285 «Вопросы соглашений о разделе продукции”.

*Был создан в 1992 г. компаниями «Мак-Дермотт», «Марафон», «Мицуи», «Мицубиси» и «Шелл».

Как показал опыт осуществления крупнейшего международного инвестиционного проекта СРП «Сахалин-2», чрезмерные уступки иностранному инвестору могут нанести серьезный ущерб экономическим интересам России. Если говорить конкретно, то, в частности, отсутствие срока ввода в эксплуатацию месторождений сдвинуло на несколько лет получение российской стороной прибыльной продукции. Кроме того, субъективное разделение, причем по решению Наблюдательного совета, участков единого и рентабельного Пильтун-Астохского месторождения и отсрочка Лунского месторождения, освоение и ввод в действие которых по различным причинам существенно различаются по срокам, суммарно отодвинуло начало раздела продукции на несколько лет.

Что касается экологических проблем, возникших в связи с осуществлением в сфере недропользования крупнейшего в стране инвестиционного проекта «Сахалин-2», то их было, на наш взгляд, достаточно, чтобы иностранным инвесторам предъявить серьезнейшие претензии за существенные нарушения условий контракта, даже вплоть до пересмотра некоторых положений СРП. В официальной справке Рабочей группы Совета Федерации ФС РФ черным по белому зафиксировано, что «наблюдаются многочисленные нарушения, приводящие к негативным воздействиям на морские и наземные экосистемы», каковыми, в частности, признаны низкое качество проектов нефтепроводов и газопроводов, в которых не были учтены рекомендации государственной экологической экспертизы. При строительстве газопровода было допущено около 60 значительных отклонений от утвержденной трассы...

Можно было бы и далее перечислять невыгодные условия данного крупнейшего СРП. Но и так ясно, что, действительно, СРП «Сахалин-2» был подписан с множеством крупных и мелких правовых нарушений на явно, особенно на сегодняшний момент, невыгодных для России экономических условиях. Невооруженным, как говорится, глазом видно, что условия соглашения обеспечивают максимально возможную защиту экономических и правовых интересов иностранных инвесторов, ущемляя интересы Российской Федерации.

Это явилось результатом того, что в 1990-е годы в сфере правового регулирования иностранных инвестиций охрана публичных интересов не имела должного значения. Ведь тогда многим казалось, что прямые иностранные инвестиции сыграют своего рода роль палочки-выручалочки донельзя ослабевшей российской экономики. Однако этого, как теперь известно всем, не случилось.

В общем, вышеизложенная ситуация вокруг СРП «Сахалин-2» могла поставить, хотя, как выяснилось теперь, чисто в теоретическом плане, вопрос о возможном пересмотре данного контракта в соответствии с доктриной и международно-арбитражной практикой.

Меры разумного государственного вмешательства - понятие новое и малоисследованное в отечественной правовой теории и практике [17]. Между тем, в зарубежной литературе в конце прошлого века на смену многолетним дискуссиям о проблемах принудительного изъятия иностранных инвестиций, главное - о стандартах компенсации и оценке экспроприированного (национализированного) имущества пришли споры относительно допустимости дополнительных мер государственного регулирования, направленного на экологическую безопасность, запрет в целях сохранения нравственности и здоровья, соблюдения других насущных интересов общественного благополучия.

Сначала международная доктрина признала разумные меры государственного вмешательства в инвестиционный проект правомерными. Впервые идея о том, что недискриминационные меры государства, направленные на защиту окружающей среды, интересов потребителей, регулирование рынка ценных бумаг, планирование развития земель, а также меры антитрастового характера следует рассматривать в качестве необходимых для эффективного функционирования государства, была высказана М.Сорнораджа [18]. Впоследствии эту концепцию поддержал другой классик западного международного права Я.Броунли, говоря о том, что иностранная собственность, включая право на его использование, может быть подвергнута дополнительному налогообложению, торговым ограничениям, включающим лицензии и квоты, или мерам по девальвации. Известный ученый считает, что меры государственного ограничения права на собственность в некоторых случаях не могут быть оценены как правомерные [19].

Международная арбитражная практика не заставила себя долго ждать [20]. Уже в скором времени она, скрупулезно опираясь на концептуальные исследования авторитетных ученых, начала выносить решения по признанию или непризнанию мер разумного вмешательства государства при рассмотрении конкретных международно-арбитражных дел.

В случае, когда действия такого рода не снижали существенно или не сводили полностью к нулю экономическую стоимость собственности, арбитражные суды не вынесли решение о компенсации, т.е. признали проведенные мероприятия закономерными. Недискриминационные действия по дополнительному регулированию инвестиционной деятельности, осуществляемые стороной (государством) в целях защиты благосостояния общества, также как здоровье населения, безопасность, окружающая среда, международная судебно-арбитражная практика, зачастую не считаются косвенной экспроприацией, стало быть, и не требуется компенсация.

Следует выделить три причины, в силу которых государство имеет право, и даже обязано без каких-либо ограничений вмешиваться в деятельность частного сектора. Во-первых, это забота о публичной безопасности и здоровье нации, во-вторых, забота о национальном благополучии, и, в-третьих, необходимость развития некоторых отраслей национальной экономики путем запрета доступа иностранных инвестиций [21].

Кстати, Федеральный закон от 29.04.2008 № 57-ФЗ “О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства” содержит специальную ст. 6 “Виды деятельности, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства”, которая имеет 42 пункта такого запрета.

При оценке правовых последствий мер разумного государственного вмешательства возникает вопрос об адекватности правительственных действий для определения того, должна ли выплачиваться компенсация. Тут многое зависит от того, насколько правомерно действовало правительство, защищая, например, здоровье и безопасность своих граждан, окружающую среду, целостность рынка и социальную политику. В ходе вышеназванных мероприятий лишение собственности было чем-то случайным, неизбежным или эти меры носили неадекватный характер - вот в чем заключается проблема.

Например, в связи с этим определенный интерес представляет арбитражное разбирательство под эгидой Северо-Атлантической ассоциации свободной торговли (НАФТА) дела ""Methanex" против США". Арбитраж НАФТА решил, что запрет был сделан в публичных целях, в установленном законом порядке и был недискриминационным по природе, другими словами, «с позиции международного права запрет со стороны государства (США) был правомерным и не являлся экспроприацией» [22].

Считается, что вмешательство в осуществление прав должно быть соразмерным преследуемой законной цели. Принцип соразмерности является весьма гибким и требует, чтобы в каждом конкретном случае учитывались фактические обстоятельства, а правовое регулирование было соразмерным, сбалансированным, не превращалось в свою противоположность.

При этом главное то, что государство должно, несомненно, нести бремя доказывания того, что то или иное право должно быть ограничено в соответствующих обстоятельствах в интересах достижения законной указанной цели.

Когда государство лишает инвестора основных прав на собственность, оно существенно уменьшает экономические права инвестора во владении, пользовании, распоряжении или управлении инвестиционным проектом. В этом случае меры государственного вмешательства не могут считаться разумными, что не может не вызвать соответствующие отрицательные правовые последствия для государства.

Таким образом, по мере усложнения международных экономических отношений в условиях глобализации роль государства не уменьшается, а, наоборот, увеличивается. При этом современная мировая экономика требует от государств более сильной мобилизации своих внутренних экономических сил и ресурсов.

Примечания

1. Хабибуллин А.Г., Чернобель Г.Т. Интересы государства и его охранно-защитная функция // Журнал российского права. 2008. № 5. С. 18-27.

2. Лукашук И.И. Взаимодействие международного и внутригосударственного права в условиях глобализации // Журнал российского права. 2002. №3. С. 117-118.

3. Вельяминов Г.М. Международное экономическое право и процесс. Академический курс. М., 2004. С. 23-24.

4. Указ. соч. С. 22-27.

5. Блинов Н.М. Экономическая безопасность центра и регионов // Материалы Всероссийской научно-практической конференции “Региональная политика в современной России”. Краснодар, 1995. № 12. С. 25.

6. Архипов А., Городецкий А., Михайлов Б. Экономическая безопасность: оценки, проблемы, способы обеспечения // Вопросы экономики.1994. № 12. С. 25.

7. Бухвальд Е., Гловацкая Н., Лазуренко С. Макроаспекты экономической безопасности: факторы, критерии и показатели // Вопросы экономики. 1994. № 12. С. 25.

8. Бахин С.В. Инвестиционное право и инвестиционная политика // Boguslavsky М.,Trunk A. Legal issues of foreign investment in transition countries. Osteuroforshung. 2007. Bd. 47. S. 29.

9. Карро Д., Жюар П. Международное экономическое право. М., 2002. С. 349-352.

10. Марченко М.Н. Государственный суверенитет: проблемы определения понятия и содержания // Правоведение. 2003. № 1. С. 186.

11. Ушаков Н.А. Государство в системе международно-правового регулирования. М., 1997. С. 11.

12. Блищенко И.П., Дория Ж. Понятие экономического суверенитета // Правоведение. 2003. № 1. С. 215.

13. Evans G., Newham J. Dictionary of international relations. L. etc., 1998. Р. 201.

14. См.: Held D., Mc Graw., Gold D., Perration J. Global transformations. Oxford, 1999; States and sovereignty in the global economy. N.Y., 1999; Yergin D., Stanislaw J. The commanoting heights. The battle between government and the marketplace. That is remaking the modern world. N.Y., 1988.

15. См.: Ллойд Д. Идея права.М., 2002. С. 211-219.

16. Ушаков Н.А. Государство в системе международно-правового регулирования. М., 1997. C. 9.

17. См.: Фархутдинов И.З. Международно-правовые ориентиры зарубежного инвестирования // Право и экономика. 2008. № 5

18. Sornarajah М. The international law on foreign investment. L., 1994. P. 283.

19. BrownIie J. Public international law. 6th Ed. 2003. P. 509.

20. См.: Яннака Смолл К. Косвенная экспроприация и право на регулирование в международном инвестиционном праве // Boguslavsky М., Trunk A. Legal issues of foreign investment in transition countries. Osteuroforshung. 2007. Bd. 47. S. 71-110.

21. Фархутдинов И.З. Международное инвестиционное право. Теория и практика применения. М., 2005. С. 238-239.

22. См.: Яннака Смол К. Указ. соч. С. 87-98.

ФАРХУТДИНОВ Инсур Забирович. Доктор юридических наук, ведущий научный сотрудник Института государства и права РАН, консультант Комитета по экономической политике и предпринимательству Государственной Думы ФС РФ.