Журнал "Право и безопасность"

Номер - 3-4 (20-21), Декабрь 2006

Некоторые аспекты совершенствования правовой основы взаимоотношений России и НАТО

Варламов В.Ю., советник Отдела законопроектных работ Правительства Москвы Центра законотворчества Москвы

Представляется очевидным, что в условиях глобализации усиливается взаимозависимость национальной безопасности и безопасности международной. Такое опасное явление, как межгосударственный вооруженный конфликт, подрывая стабильность во всём регионе, затрагивает безопасность стран, не только непосредственно участвующих в нём. Сопровождающийся кровопролитием, появлением беженцев, внутренний вооруженный конфликт немеждународного характера несёт в себе потенциальную угрозу и другим государствам. Возникновение и эскалация любых конфликтов вблизи государственных границ Российской Федерации и внешних границ государств - участников Содружества Независимых Государств относится к одной из основных угроз России в международной сфере1. Вот почему не только урегулирование, но и предотвращение таких конфликтов находится под пристальным вниманием как суверенных государств с самостоятельной внешней политикой, так и влиятельных международных организаций - и универсальных, и региональных, создавая объективную заинтересованность в многостороннем сотрудничестве.

Рассматривая взаимодействие России и НАТО «как взаимодействие факторов стратегической цивилизационной безопасности»2, остановимся подробнее на правовой основе взаимоотношений нашей страны именно с Североатлантическим альянсом, расширение границ которого, похоже, ещё не завершилось.

Из Основополагающего акта о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией североатлантического договора3 следует, что одной из областей, представляющих для России и НАТО взаимный интерес, является предотвращение конфликтов, урегулирование кризисов и разрешение конфликтов. Уделено было двустороннему сотрудничеству в этой области внимание и в Декларации глав государств и правительств Российской Федерации и государств-членов НАТО4 (Римская декларация 2002 г.). Что ещё можно предпринять в этом направлении на межгосударственном уровне?

Для ответа на этот вопрос представляется важным выявить общие конституционные ценности Российской Федерации и государств - членов НАТО в вопросах применения силы на своих территориях. Какова же существующая правовая (и в первую очередь - конституционная) основа для урегулирования таких конфликтов силами правительств России и стран - участниц альянса?

Общепризнанно, что правительство каждого суверенного государства не только имеет право, но несёт обязанность защищать единство и территориальную целостность страны. Поэтому применение государством в установленных пределах и в соответствующей форме силы на своей территории для урегулирования внутреннего вооруженного конфликта (т.е. для защиты существующего конституционного строя) является правомерным.

Основные законы упомянутых выше государств (в первую очередь нас интересуют страны - основатели НАТО с устоявшимся конституционным законодательством) в целом не содержат подробных положений относительно порядка урегулирования возможных внутренних вооруженных конфликтов, однако создают необходимые основы для такого урегулирования. Соответствующие конституционные положения, являющиеся правовой базой для урегулирования внутренних вооруженных конфликтов, представляется возможным классифицировать по следующим основным группам:

1. Охрана внутреннего спокойствия, национального и государственного единства. Эта задача провозглашается уже в преамбулах конституций таких государств, как США, ФРГ и ряда других. Содержащиеся во вводной части Конституции Российской Федерации слова о сохранении исторически сложившегося государственного единства отражают факт единства Российской Федерации и стремление многонационального народа России не допустить его ослабления.

Важность положений преамбул конституций не следует недооценивать, поскольку в них содержится характеристика как целей, так и условий принятия народом своего Основного Закона.

2. Принятие мер по подавлению восстаний, ведение борьбы с организованными вооруженными группами и определение назначения вооруженных сил государства. Так, в Конституции Испании устанавливается, что Вооруженные Силы Испании защищают территориальную целостность и конституционный порядок. Предусматривается оказание в соответствующих случаях вооруженными силами помощи полиции, федеральной пограничной охране и в Основном законе ФРГ. Поэтому использование государством своих вооруженных сил в этом случае признаётся правомерным.

В Конституции России ч. 4 ст. 78 возлагает на Президента и Правительство обязанности по обеспечению осуществления полномочий федеральной государственной власти на всей территории Российской Федерации (при этом согласно ч. 1 ст. 87 Президент РФ является Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами страны, которому подчинены все федеральные правоохранительные органы).

3. Введение,например в случаях возникновения межнациональных конфликтов и массовых беспорядков, угрожающих жизни людей, подрыву конституционного строя, режима чрезвычайного (согласно Конституции Греции - осадного) положения.

Сутью институтов чрезвычайного положения, введение которого не связано с причинами внешнего характера, является предотвращение опасности, грозящей, в частности, территориальной целостности государства. Как правило, в конституциях зарубежных государств определяются лишь общие черты и принципы режима чрезвычайного положения. В Великобритании (не имеющей, как известно, конституции как единого документа) режим чрезвычайного положения регулируется наряду с законами соответствующими решениями судов. Отметим попутно, что соответствующие положения Конституции РФ подробнее раскрываются в Федеральном конституционном законе от 30.05.01 № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении», нормы которого также имеют конституционно-правовую природу.

4. В Конституции Турецкой Республики, ряда других государств закреплено право граждан собираться мирно и без оружия. Сходная норма есть и в Конституции РФ (ст. 31).

С этими конституционными положениями тесно связаны нормы, прямо запрещающие тайные общества и объединения, преследующие политические цели военного характера (Конституция Итальянской Республики), либо цели или деятельность которых направлены против конституционного строя (Основной закон ФРГ). В соответствии с ч. 5 ст. 13 Конституции РФ на территории России запрещается деятельность, направленная на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой и религиозной розни. Естественно, что несоблюдение упомянутых конституционных норм (как в форме беспорядков, отдельных и спорадических актов насилия, так и в форме внутренних вооруженных конфликтов) является основанием для применения государством - в интересах общества в целом - соответствующих мер принуждения.

5. Специальные положения, предусматривающие возможность ограничения прав и свобод человека и гражданина. Эти ограничения необходимы в любом демократическом обществе, но при условии жесткого соблюдения порядка их применения. Конституция России устанавливает, что такие ограничения возможны на основе федерального закона в строго установленных случаях. Прежде всего они предусматриваются, согласно ч. 3 ст. 55, именно для защиты конституционного строя.

В целом даже при всех существующих в основных законах зарубежных стран различиях общими являются следующие моменты:

1) в условиях чрезвычайного функционирования государственной власти расширяются полномочия отдельных государственных институтов, в первую очередь главы государства и правительства в целом;

2) прямо предусматривается возможность ограничения отдельных прав и свобод человека и гражданина, в ряде случаев устанавливаются особенности их защиты, возможно и возложение дополнительных обязанностей;

3) разрешается использование внутри страны (в необходимых случаях и в определенных пределах) вооруженных сил.

Таким образом, вооруженные силы остаются главной опорой государств, независимо от форм правления и государственного устройства, в разрешении внутренних вооруженных конфликтов, грозящих государственной целостности и единству не только снаружи, но и изнутри страны.

В свете изложенного можно сделать вывод о том, что Конституция РФ с учетом её прямого действия и высшей юридической силы, безусловно, соответствует высоким стандартам, предъявляемым к современным демократическим конституциям. Это должно сближать Россию со странами альянса в принципиальных подходах к взаимодействию при решении проблем, связанных с необходимостью защиты основ конституционного строя.

Вместе с тем определённым «резервом» для совершенствования Россией своего внутреннего законодательства (являющегося правовой основой для сотрудничества российских государственных органов на международной арене) могло бы быть принятие нового федерального законодательного акта - «О национальной безопасности». Авторская позиция относительно конкретной формы и возможного содержания проекта федерального конституционного закона «О национальной безопасности» уже излагалась5 и принципиальных изменений не претерпела.

Представляется, что в условиях отсутствия какой-либо конфронтации между российским парламентом и федеральной исполнительной властью вопрос о внесении в Государственную Думу законопроекта «О национальной безопасности», что называется, «перезрел». В данной сфере своевременная законодательная инициатива - это уже не право, а обязанность власти.

Подают России в этом плане пример и её ближайшие соседи. Есть, например, собственный закон о национальной безопасности в Республике Казахстан - государстве, вместе с Российской Федерацией активно участвующем в Организации Договора о коллективной безопасности и целом ряде других международных организаций.

Как известно, правовой основой для урегулирования внутренних вооруженных конфликтов являются также международные договоры.

Такие значимые международно-правовые документы, как Международный пакт о гражданских и политических правах6 (Россия участвует в Пакте как государство - продолжатель Союза ССР) и заключенная в рамках Совета Европы Конвенция о защите прав человека и основных свобод7, содержат нормы о том, что право на мирные собрания может быть ограничено законом в интересах, в частности, национальной безопасности или общественного порядка. Государству-участнику предоставляется право во время чрезвычайного положения принимать меры в отступление от своих обязательств по обеспечению закреплённых Пактом и Конвенцией прав и свобод человека и гражданина, однако лишь в такой степени, в какой это требуется остротой положения, при условии совместимости таких мер с их другими обязательствами по международному праву и если такие меры не влекут за собой дискриминации на основе расы, цвета кожи, пола, языка, религии или социального происхождения.

Признается также, что такое отступление не может служить основанием для ограничения права на жизнь и других основных прав и свобод. В случае использования права отступления (права на дерогацию) государство обязано информировать международное сообщество о положениях, от которых оно отступило, и о причинах, побудивших к такому решению (государству надлежит сообщить также и о той дате, когда оно прекращает такое отступление). На практике уже имело место использование такими государствами - участниками НАТО, как Великобритания, Греция, Ирландия и Турция, своего права на дерогацию, что, впрочем, встречалось региональным сообществом с большой настороженностью8.

Однако ни подписанные Россией и НАТО Основополагающий акт, ни Римская декларация, хотя и нацелены в целом на обеспечение международной безопасности, не являются международными договорами. Эти документы являются (с учётом отмеченной выше общности конституционных ценностей) своего рода лишь общим политическим фундаментом, на котором должны быть совместно возведены прочные правовые конструкции архитектуры международной безопасности XXI в. Как известно, в последние годы отношения между Российской Федерацией и альянсом получили дальнейшее развитие. Создание Совета Россия-НАТО, расширение в последние годы практического сотрудничества НАТО с Российской Федерацией по другим направлениям приводит к выводу о несоответствии статуса подписанных двусторонних документов уровню достигнутого практического взаимодействия и, следовательно, о желательности заключения соответствующего, юридически обязывающего международного договора, устанавливающего права, обязательства и ответственность сторон. Договора, должным образом учитывающего интересы России в свете приближения военной инфраструктуры альянса к государственной границе Российской Федерации. Ведь заключение полномасштабного международного договора после положительного опыта взаимодействия на основе ранее подписанных деклараций в международной практике является обычной практикой.

Разработка и подписание договора об основах отношений Российской Федерации и Организацией североатлантического договора, безусловно, потребует кропотливой работы, не допускающей торопливости и приурочивания её окончания к какому-нибудь саммиту либо иному знаменательному событию. Первым шагом к этому документу, невзирая на формальное отсутствие членства России в НАТО, могло бы стать заключение соглашения о статусе представительства альянса в Российской Федерации9. На сегодняшний день, однако, вместо такого единого представительства в Москве функционируют только Информационное бюро и Военная миссия связи НАТО, и то лишь в составе Посольства Королевства Бельгии в Российской Федерации. Между тем Постоянное представительство Российской Федерации при НАТО уже существует. Очевидно, что на основе принципа взаимности соответствующим образом мог бы быть урегулирован и статус российской миссии. Если только на самом деле, как заявила директор Информационного бюро НАТО в России И.Франсуа журналу «Российская Федерация сегодня», «у нас общие интересы, мы противодействуем общим вызовам»10.

Таким образом, имеются реальные возможности как для совершенствования внутреннего законодательства Российской Федерации в сфере обеспечения национальной безопасности, так и для создания надлежащей правовой основы её взаимоотношений с Организацией североатлантического договора. Сложение усилий сторон увеличит их возможности, послужит укреплению международного правопорядка.

Дело теперь - за политиками.

Литература

1. См.: Концепция национальной безопасности Российской Федерации. Указ Президента РФ от 17.12.97 № 1300 (в редакции Указа Президента РФ от 10.01.00 № 24 // Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. № 2. Ст. 170.

2. Иванов С.Б. Россия-НАТО: стратегические партнеры перед лицом новых угроз (выступление в Международном институте стратегических исследований, Лондон, 13.07.04) // Право и безопасность. 2004. № 3.

3. Бюллетень международных договоров Российской Федерации. 1997. № 11. С. 35-43.

4. Дипломатический вестник. 2002. № 6. С. 53-55.

5. Варламов В.Ю. Каким быть Закону о национальной безопасности? // Право и безопасность. 2004. № 1. С. 78-82.

6. Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных с иностранными государствами. М., 1978. Вып. XXXII. С. 44.

7. Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 2. Ст. 163.

8. Право на дерогацию в практике применения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. М., 1991. С. 6.

9. Так, например, Федеральным законом от 10.01.97 № 18-ФЗ (Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. № 3. Ст. 362) были ратифицированы Соглашение между Правительством РФ и Европейским космическим агентством об учреждении в Российской Федерации постоянного представительства Европейского космического агентства и его статусе и Протокол к нему.

10. Российская Федерация сегодня. 2006. № 14.

Варламов Вадим Юрьевич. Действительный государственный советник Российской Федерации 3-го класса. В 1993-2001 гг. - специалист-эксперт Главного государственно-правового управления Президента РФ, советник аппарата Совета Безопасности РФ, помощник Секретаря Совета Безопасности РФ (по правовым вопросам). В 2001-02 гг. - старший юрисконсульт юридической службы ООО "ИТЕРА Холдинг". С 2003 г. - советник отдела законопроектных работ Правительства Москвы Центра законотворчества Москвы.

Некоторые аспекты совершенствования правовой основы взаимоотношений России и НАТО | Журнал "Право и безопасность" | http://www.dpr.ru

Журнал "Право и безопасность"

Номер - 3-4 (20-21), Декабрь 2006

Некоторые аспекты совершенствования правовой основы взаимоотношений России и НАТО

Варламов В.Ю., советник Отдела законопроектных работ Правительства Москвы Центра законотворчества Москвы

Представляется очевидным, что в условиях глобализации усиливается взаимозависимость национальной безопасности и безопасности международной. Такое опасное явление, как межгосударственный вооруженный конфликт, подрывая стабильность во всём регионе, затрагивает безопасность стран, не только непосредственно участвующих в нём. Сопровождающийся кровопролитием, появлением беженцев, внутренний вооруженный конфликт немеждународного характера несёт в себе потенциальную угрозу и другим государствам. Возникновение и эскалация любых конфликтов вблизи государственных границ Российской Федерации и внешних границ государств - участников Содружества Независимых Государств относится к одной из основных угроз России в международной сфере1. Вот почему не только урегулирование, но и предотвращение таких конфликтов находится под пристальным вниманием как суверенных государств с самостоятельной внешней политикой, так и влиятельных международных организаций - и универсальных, и региональных, создавая объективную заинтересованность в многостороннем сотрудничестве.

Рассматривая взаимодействие России и НАТО «как взаимодействие факторов стратегической цивилизационной безопасности»2, остановимся подробнее на правовой основе взаимоотношений нашей страны именно с Североатлантическим альянсом, расширение границ которого, похоже, ещё не завершилось.

Из Основополагающего акта о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией североатлантического договора3 следует, что одной из областей, представляющих для России и НАТО взаимный интерес, является предотвращение конфликтов, урегулирование кризисов и разрешение конфликтов. Уделено было двустороннему сотрудничеству в этой области внимание и в Декларации глав государств и правительств Российской Федерации и государств-членов НАТО4 (Римская декларация 2002 г.). Что ещё можно предпринять в этом направлении на межгосударственном уровне?

Для ответа на этот вопрос представляется важным выявить общие конституционные ценности Российской Федерации и государств - членов НАТО в вопросах применения силы на своих территориях. Какова же существующая правовая (и в первую очередь - конституционная) основа для урегулирования таких конфликтов силами правительств России и стран - участниц альянса?

Общепризнанно, что правительство каждого суверенного государства не только имеет право, но несёт обязанность защищать единство и территориальную целостность страны. Поэтому применение государством в установленных пределах и в соответствующей форме силы на своей территории для урегулирования внутреннего вооруженного конфликта (т.е. для защиты существующего конституционного строя) является правомерным.

Основные законы упомянутых выше государств (в первую очередь нас интересуют страны - основатели НАТО с устоявшимся конституционным законодательством) в целом не содержат подробных положений относительно порядка урегулирования возможных внутренних вооруженных конфликтов, однако создают необходимые основы для такого урегулирования. Соответствующие конституционные положения, являющиеся правовой базой для урегулирования внутренних вооруженных конфликтов, представляется возможным классифицировать по следующим основным группам:

1. Охрана внутреннего спокойствия, национального и государственного единства. Эта задача провозглашается уже в преамбулах конституций таких государств, как США, ФРГ и ряда других. Содержащиеся во вводной части Конституции Российской Федерации слова о сохранении исторически сложившегося государственного единства отражают факт единства Российской Федерации и стремление многонационального народа России не допустить его ослабления.

Важность положений преамбул конституций не следует недооценивать, поскольку в них содержится характеристика как целей, так и условий принятия народом своего Основного Закона.

2. Принятие мер по подавлению восстаний, ведение борьбы с организованными вооруженными группами и определение назначения вооруженных сил государства. Так, в Конституции Испании устанавливается, что Вооруженные Силы Испании защищают территориальную целостность и конституционный порядок. Предусматривается оказание в соответствующих случаях вооруженными силами помощи полиции, федеральной пограничной охране и в Основном законе ФРГ. Поэтому использование государством своих вооруженных сил в этом случае признаётся правомерным.

В Конституции России ч. 4 ст. 78 возлагает на Президента и Правительство обязанности по обеспечению осуществления полномочий федеральной государственной власти на всей территории Российской Федерации (при этом согласно ч. 1 ст. 87 Президент РФ является Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами страны, которому подчинены все федеральные правоохранительные органы).

3. Введение,например в случаях возникновения межнациональных конфликтов и массовых беспорядков, угрожающих жизни людей, подрыву конституционного строя, режима чрезвычайного (согласно Конституции Греции - осадного) положения.

Сутью институтов чрезвычайного положения, введение которого не связано с причинами внешнего характера, является предотвращение опасности, грозящей, в частности, территориальной целостности государства. Как правило, в конституциях зарубежных государств определяются лишь общие черты и принципы режима чрезвычайного положения. В Великобритании (не имеющей, как известно, конституции как единого документа) режим чрезвычайного положения регулируется наряду с законами соответствующими решениями судов. Отметим попутно, что соответствующие положения Конституции РФ подробнее раскрываются в Федеральном конституционном законе от 30.05.01 № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении», нормы которого также имеют конституционно-правовую природу.

4. В Конституции Турецкой Республики, ряда других государств закреплено право граждан собираться мирно и без оружия. Сходная норма есть и в Конституции РФ (ст. 31).

С этими конституционными положениями тесно связаны нормы, прямо запрещающие тайные общества и объединения, преследующие политические цели военного характера (Конституция Итальянской Республики), либо цели или деятельность которых направлены против конституционного строя (Основной закон ФРГ). В соответствии с ч. 5 ст. 13 Конституции РФ на территории России запрещается деятельность, направленная на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой и религиозной розни. Естественно, что несоблюдение упомянутых конституционных норм (как в форме беспорядков, отдельных и спорадических актов насилия, так и в форме внутренних вооруженных конфликтов) является основанием для применения государством - в интересах общества в целом - соответствующих мер принуждения.

5. Специальные положения, предусматривающие возможность ограничения прав и свобод человека и гражданина. Эти ограничения необходимы в любом демократическом обществе, но при условии жесткого соблюдения порядка их применения. Конституция России устанавливает, что такие ограничения возможны на основе федерального закона в строго установленных случаях. Прежде всего они предусматриваются, согласно ч. 3 ст. 55, именно для защиты конституционного строя.

В целом даже при всех существующих в основных законах зарубежных стран различиях общими являются следующие моменты:

1) в условиях чрезвычайного функционирования государственной власти расширяются полномочия отдельных государственных институтов, в первую очередь главы государства и правительства в целом;

2) прямо предусматривается возможность ограничения отдельных прав и свобод человека и гражданина, в ряде случаев устанавливаются особенности их защиты, возможно и возложение дополнительных обязанностей;

3) разрешается использование внутри страны (в необходимых случаях и в определенных пределах) вооруженных сил.

Таким образом, вооруженные силы остаются главной опорой государств, независимо от форм правления и государственного устройства, в разрешении внутренних вооруженных конфликтов, грозящих государственной целостности и единству не только снаружи, но и изнутри страны.

В свете изложенного можно сделать вывод о том, что Конституция РФ с учетом её прямого действия и высшей юридической силы, безусловно, соответствует высоким стандартам, предъявляемым к современным демократическим конституциям. Это должно сближать Россию со странами альянса в принципиальных подходах к взаимодействию при решении проблем, связанных с необходимостью защиты основ конституционного строя.

Вместе с тем определённым «резервом» для совершенствования Россией своего внутреннего законодательства (являющегося правовой основой для сотрудничества российских государственных органов на международной арене) могло бы быть принятие нового федерального законодательного акта - «О национальной безопасности». Авторская позиция относительно конкретной формы и возможного содержания проекта федерального конституционного закона «О национальной безопасности» уже излагалась5 и принципиальных изменений не претерпела.

Представляется, что в условиях отсутствия какой-либо конфронтации между российским парламентом и федеральной исполнительной властью вопрос о внесении в Государственную Думу законопроекта «О национальной безопасности», что называется, «перезрел». В данной сфере своевременная законодательная инициатива - это уже не право, а обязанность власти.

Подают России в этом плане пример и её ближайшие соседи. Есть, например, собственный закон о национальной безопасности в Республике Казахстан - государстве, вместе с Российской Федерацией активно участвующем в Организации Договора о коллективной безопасности и целом ряде других международных организаций.

Как известно, правовой основой для урегулирования внутренних вооруженных конфликтов являются также международные договоры.

Такие значимые международно-правовые документы, как Международный пакт о гражданских и политических правах6 (Россия участвует в Пакте как государство - продолжатель Союза ССР) и заключенная в рамках Совета Европы Конвенция о защите прав человека и основных свобод7, содержат нормы о том, что право на мирные собрания может быть ограничено законом в интересах, в частности, национальной безопасности или общественного порядка. Государству-участнику предоставляется право во время чрезвычайного положения принимать меры в отступление от своих обязательств по обеспечению закреплённых Пактом и Конвенцией прав и свобод человека и гражданина, однако лишь в такой степени, в какой это требуется остротой положения, при условии совместимости таких мер с их другими обязательствами по международному праву и если такие меры не влекут за собой дискриминации на основе расы, цвета кожи, пола, языка, религии или социального происхождения.

Признается также, что такое отступление не может служить основанием для ограничения права на жизнь и других основных прав и свобод. В случае использования права отступления (права на дерогацию) государство обязано информировать международное сообщество о положениях, от которых оно отступило, и о причинах, побудивших к такому решению (государству надлежит сообщить также и о той дате, когда оно прекращает такое отступление). На практике уже имело место использование такими государствами - участниками НАТО, как Великобритания, Греция, Ирландия и Турция, своего права на дерогацию, что, впрочем, встречалось региональным сообществом с большой настороженностью8.

Однако ни подписанные Россией и НАТО Основополагающий акт, ни Римская декларация, хотя и нацелены в целом на обеспечение международной безопасности, не являются международными договорами. Эти документы являются (с учётом отмеченной выше общности конституционных ценностей) своего рода лишь общим политическим фундаментом, на котором должны быть совместно возведены прочные правовые конструкции архитектуры международной безопасности XXI в. Как известно, в последние годы отношения между Российской Федерацией и альянсом получили дальнейшее развитие. Создание Совета Россия-НАТО, расширение в последние годы практического сотрудничества НАТО с Российской Федерацией по другим направлениям приводит к выводу о несоответствии статуса подписанных двусторонних документов уровню достигнутого практического взаимодействия и, следовательно, о желательности заключения соответствующего, юридически обязывающего международного договора, устанавливающего права, обязательства и ответственность сторон. Договора, должным образом учитывающего интересы России в свете приближения военной инфраструктуры альянса к государственной границе Российской Федерации. Ведь заключение полномасштабного международного договора после положительного опыта взаимодействия на основе ранее подписанных деклараций в международной практике является обычной практикой.

Разработка и подписание договора об основах отношений Российской Федерации и Организацией североатлантического договора, безусловно, потребует кропотливой работы, не допускающей торопливости и приурочивания её окончания к какому-нибудь саммиту либо иному знаменательному событию. Первым шагом к этому документу, невзирая на формальное отсутствие членства России в НАТО, могло бы стать заключение соглашения о статусе представительства альянса в Российской Федерации9. На сегодняшний день, однако, вместо такого единого представительства в Москве функционируют только Информационное бюро и Военная миссия связи НАТО, и то лишь в составе Посольства Королевства Бельгии в Российской Федерации. Между тем Постоянное представительство Российской Федерации при НАТО уже существует. Очевидно, что на основе принципа взаимности соответствующим образом мог бы быть урегулирован и статус российской миссии. Если только на самом деле, как заявила директор Информационного бюро НАТО в России И.Франсуа журналу «Российская Федерация сегодня», «у нас общие интересы, мы противодействуем общим вызовам»10.

Таким образом, имеются реальные возможности как для совершенствования внутреннего законодательства Российской Федерации в сфере обеспечения национальной безопасности, так и для создания надлежащей правовой основы её взаимоотношений с Организацией североатлантического договора. Сложение усилий сторон увеличит их возможности, послужит укреплению международного правопорядка.

Дело теперь - за политиками.

Литература

1. См.: Концепция национальной безопасности Российской Федерации. Указ Президента РФ от 17.12.97 № 1300 (в редакции Указа Президента РФ от 10.01.00 № 24 // Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. № 2. Ст. 170.

2. Иванов С.Б. Россия-НАТО: стратегические партнеры перед лицом новых угроз (выступление в Международном институте стратегических исследований, Лондон, 13.07.04) // Право и безопасность. 2004. № 3.

3. Бюллетень международных договоров Российской Федерации. 1997. № 11. С. 35-43.

4. Дипломатический вестник. 2002. № 6. С. 53-55.

5. Варламов В.Ю. Каким быть Закону о национальной безопасности? // Право и безопасность. 2004. № 1. С. 78-82.

6. Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных с иностранными государствами. М., 1978. Вып. XXXII. С. 44.

7. Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 2. Ст. 163.

8. Право на дерогацию в практике применения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. М., 1991. С. 6.

9. Так, например, Федеральным законом от 10.01.97 № 18-ФЗ (Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. № 3. Ст. 362) были ратифицированы Соглашение между Правительством РФ и Европейским космическим агентством об учреждении в Российской Федерации постоянного представительства Европейского космического агентства и его статусе и Протокол к нему.

10. Российская Федерация сегодня. 2006. № 14.

Варламов Вадим Юрьевич. Действительный государственный советник Российской Федерации 3-го класса. В 1993-2001 гг. - специалист-эксперт Главного государственно-правового управления Президента РФ, советник аппарата Совета Безопасности РФ, помощник Секретаря Совета Безопасности РФ (по правовым вопросам). В 2001-02 гг. - старший юрисконсульт юридической службы ООО "ИТЕРА Холдинг". С 2003 г. - советник отдела законопроектных работ Правительства Москвы Центра законотворчества Москвы.