Журнал "Право и безопасность"

Номер - 4 (17), Декабрь 2005

Без права на ошибку

Пономаренко А.Г., первый заместитель Главного военного прокурора РФ

В новых условиях уголовного судопроизводства при осуществлении уголовного преследования органами прокуратуры и судами неоднозначно трактуется возможность и порядок исправления процессуальных ошибок, допущенных при возбуждении уголовных дел, когда это выясняется на этапе судебного производства.

Открытым остается вопрос, как поступать в тех случаях, когда судом установлено, что уголовное дело возбуждено неправомочным должностным лицом.

Так, по приговору гарнизонного военного суда от 02.02.04 офицер К. осуждён за совершение воинского преступления к лишению свободы. Определением Судебной коллегии по уголовным делам окружного военного суда от 19.04.04 приговор гарнизонного военного суда в связи с нарушением уголовно-процессуального закона отменён и уголовное дело прекращено за отсутствием в действиях К. состава преступления.

В обоснование принятого решения суд указал, что постановление о возбуждении уголовного дела в отношении К. вынесено в нарушение п. 7 ст. 5 и ст. 146 УПК РФ ненадлежащим процессуальным лицом при несоблюдении порядка, установленного законом для данной стадии уголовного судопроизводства.

Указанное постановление вынесено дознавателем, который еще до возбуждения уголовного дела принимал участие в качестве специалиста в проводимом сотрудниками органов внутренних дел осмотре места происшествия. Данное обстоятельство в силу ст. 61 УПК РФ, безусловно, исключало возможность его участия в производстве по данному делу в качестве дознавателя и требовало устранения от процедуры возбуждения уголовного дела.

Согласно выводу кассационной инстанции, это нарушение в соответствии с ч. 3 ст. 7 УПК РФ повлекло юридическую ничтожность всех процессуальных действий и недопустимость полученных по делу доказательств, поэтому в действиях К. отсутствует состав преступления.

С таким выводом, по нашему мнению, согласиться нельзя. Нарушение требований уголовно-процессуального законодательства при производстве отдельных следственных действий может повлечь признание полученного доказательства недопустимым, но не устраняет наличие в действиях виновного лица состава преступления. Аналогичным образом, на наш взгляд, следует оценивать нарушения норм УПК РФ на стадии возбуждения уголовного дела.

Военный прокурор округа принес надзорное представление в президиум окружного военного суда, предложив признать незаконным и отменить судебное решение в части прекращения дела, а также приговор, передав дело на новое судебное рассмотрение в гарнизонный военный суд.

При этом в надзорном представлении было отмечено, что в судебном заседании кассационной инстанции правильно установлен факт вынесения постановления о возбуждении уголовного дела в отношении К. ненадлежащим лицом и признаны не имеющими юридической силы само постановление о возбуждении уголовного дела, а также все последующие процессуальные действия, связанные со сбором доказательств. Из этого следует, что с юридической точки зрения отсутствует как таковое само уголовное дело в отношении К. Вместе с тем нарушение порядка возбуждения уголовного дела ни в коей мере не свидетельствует об отсутствии в действиях К. состава преступления, как это решил суд, поэтому у кассационной инстанции отсутствовали основания прекращения данного уголовного дела, предусмотренные гл. 4 УПК РФ.

Если следовать логике суда, то ошибка дознавателя, следователя и прокурора на стадии возбуждения уголовного дела устраняет в действиях конкретного лица состав преступления и, следовательно, наказуемость за содеянное, а также лишает потерпевшего его конституционного права на доступ к правосудию, компенсацию причиненного ущерба.

По мнению военного прокурора округа, президиуму окружного военного суда в силу ч. 1 ст. 237 УПК РФ и п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.04 надлежало отменить приговор суда первой инстанции, а материалы дела направить на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции с целью возвращения его военному прокурору для устранения препятствий к рассмотрению путем принятия решения в соответствии со ст. 144-145 УПК РФ.

Изучив состоявшиеся судебные решения, судья надзорной инстанции отказал в удовлетворении представления военного прокурора, признав выводы суда кассационной инстанции об отмене приговора в отношении К. в связи с нарушением уголовно-процессуального закона и прекращении уголовного дела за отсутствием в его действиях состава преступления правильными.

Кроме того, суд надзорной инстанции сослался на ст. 405 УПК РФ, указав, что пересмотр в порядке надзора кассационного определения о прекращении уголовного дела по основаниям, предлагаемым в представлении прокурора, влекущим за собой ухудшение положения К., не допускается.

Примечательно, что судья надзорной инстанции в своем решении не дал оценку доводу о том, что признание постановления о возбуждении уголовного дела незаконным, а всех доказательств юридически ничтожными, свидетельствует об отсутствии как такового уголовного дела, в связи с чем и прекращать его нельзя, как нельзя прекратить то, чего нет. Факт совершения преступления очевиден и неоспорим, а поэтому его необходимо было расследовать в общем порядке, определенном уголовно-процессуальным законом, без каких-либо изъятий.

Отсутствие у судов единого подхода к разрешению подобного рода сложных процессуальных ситуаций подтверждают отдельные судебные решения последнего времени.

Так, судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ 28.01.05 отменён приговор Самарского областного суда от 12.11.04 в отношении С., уголовное преследование её со ссылкой на п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ прекращено.

Основанием к отмене приговора послужило нарушение требований уголовно-процессуального закона при возбуждении уголовного дела в отношении С., являвшейся следователем органов внутренних дел, т.е. лицом, в отношении которого должен применяться особый порядок производства по уголовным делам в соответствии с гл. 52 УПК РФ.

Вместе с тем на стадии возбуждения уголовного дела этот порядок был нарушен. Решение о возбуждении уголовного дела принято не прокурором, как этого требует закон, а следователем прокуратуры, который согласовал его с заместителем прокурора города. Поскольку указанное нарушение уголовно-процессуального законодательства - нарушение процедуры возбуждения уголовного дела - привело к ограничению гарантированных законом прав осужденной, кассационной инстанцией приговор признан незаконным и необоснованным.

Учитывая, что действующим законодательством возвращение уголовного дела на дополнительное расследование не допускается, Судебная коллегия одновременно сочла необходимым прекратить уголовное преследование в отношении С. по п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ - за непричастностью к совершению преступления.

Основанием для данного вывода Судебной коллегии явился факт возбуждения уголовного дела с нарушением требований закона, что повлекло за собой признание судом всех собранных по делу доказательств недопустимыми.

Вопрос об отмене приговора суда и направлении дела на новое судебное разбирательство с последующим возвращением дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом кассационной инстанции не рассматривался.

Примечательно, что кассационная инстанция, признав незаконность возбуждения уголовного дела, прекратила не уголовное дело в отношении С., а ее уголовное преследование по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. Резолютивная часть кассационного определения не содержит решения судьбы самого уголовного дела. Можно предположить, что основанием для такой конструкции судебного решения могло явиться признание судом юридического факта отсутствия как такового уголовного дела, возбужденного вопреки требованиям действующего закона. В таком случае приведенный довод о том, что нельзя прекратить то, чего нет, является обоснованным.

Основная проблема, возникающая при принятии таких судебных решений, заключается в невозможности органам дознания и органам предварительного следствия исправить процессуальным путем допущенную на стадии возбуждения уголовного дела ошибку. Новое уголовное дело возбудить в силу п. 4 ч. 1 ст. 27 УПК РФ нельзя, поскольку в отношении подозреваемого или обвиняемого уже имеется вступившее в законную силу судебное решение о прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования по тому же обвинению. Не решает проблему и имеющаяся у суда возможность в соответствии ч. 3 ст. 306 УПК РФ в случае вынесения оправдательного приговора, постановления или определения о прекращении уголовного преследования по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, принять решение о направлении прокурору уголовного дела для производства предварительного расследования и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. На практике такие решения в подобного рода процессуальных ситуациях судами не принимаются. В результате преступное деяние остается безнаказанным, а одно из основных назначений уголовного судопроизводства - защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, - не выполняется.

Анализируя сложившуюся по данным уголовным делам процессуальную ситуацию в целом, необходимо обратить внимание на следующее.

Возможность устранения препятствий к рассмотрению дела судом предусмотрена ст. 237, 256 УПК РФ. Правовой смысл этого института согласно разъяснению, содержащемуся в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.04 № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», состоит в возвращении судом уголовного дела прокурору в целях устранения нарушений закона. При вынесении указанного решения суду надлежит исходить из того, что нарушение в досудебной стадии гарантированных Конституцией РФ прав обвиняемого на судебную защиту и прав потерпевшего на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба исключает возможность постановления законного и обоснованного приговора.

В то же время следует отметить, что в соответствии с законом решение о возвращении уголовного дела прокурору может принять только суд первой инстанции со стадии предварительного слушания либо судебного разбирательства. Суды кассационной и надзорной инстанций такими правомочиями не обладают. В связи с этим выход из создавшейся ситуации, как представляется, заключался в отмене кассационного определения, приговора и направления дела на новое судебное разбирательство с последующим возвращением дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом (отмены незаконного постановления о возбуждении уголовного дела, проведения проверки и принятия решения в порядке ст. 144-145 УПК РФ, выполнения других необходимых процессуальных действий).

Подобный порядок (до постановления судом приговора) применен по одному из расследовавшихся военной прокуратурой округа уголовному делу в отношении офицера М. по обвинению его в совершении особо тяжких насильственных преступлений.

16.03.04 гарнизонный военный суд в ходе судебного следствия вынес постановление об отводе государственного обвинителя - военного прокурора гарнизона Г. - от участия в деле и возвращении уголовного дела в отношении М. военному прокурору округа для устранения препятствий его рассмотрения судом в соответствии с ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

По мнению суда, основанием для отвода государственного обвинителя и препятствием для рассмотрения дела в суде явилось то обстоятельство, что уголовное дело возбуждено неполномочным должностным лицом - военным прокурором гарнизона Г., являющимся близким родственником сотрудника территориальной прокуратуры, который до возбуждения уголовного дела производил осмотр места происшествия. С учетом этого, по мнению суда, Г. был не вправе принимать решение по поступившему сообщению о преступлении, поскольку на тот момент его участие в деле противоречило п. 3 ч. 1 ст. 61 УПК РФ. Возбуждение уголовного дела лицом, чье участие в деле исключено, по мнению суда, лишает легитимности как само постановление о возбуждении уголовного дела, так и все последующие процессуальные действия и решения, произведенные и вынесенные в ходе досудебного производства. Допущенное нарушение уголовно-процессуального закона исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения.

Кроме того, по мнению суда, для устранения препятствий рассмотрения дела судом необходимо надлежащему лицу отменить постановление военного прокурора гарнизона Г. о возбуждении уголовного дела, рассмотреть сообщение о преступлении и принять процессуальное решение. При возбуждении уголовного дела выполнить соответствующие процессуальные действия без выполнения следственных действий (курсив мой), направленных на собирание доказательств, обеспечив реализацию прав обвиняемого, потерпевшей и иных участников производства, и установленным порядком направить дело в суд для рассмотрения по существу.

В соответствии с указанным судебным решением не имеющее юридической силы постановление о возбуждении уголовного дела отменено военным прокурором округа, материалы направлены военному прокурору гарнизона для проведения проверки в порядке ст. 144 УПК РФ, которым по результатам проверки возбуждено новое уголовное дело в отношении офицера М. По окончании производства предварительного следствия, в ходе которого произведены все необходимые следственные и иные процессуальные действия по установлению обстоятельств, подлежащих доказыванию (курсив мой), уголовное дело направлено для рассмотрения по существу в военный суд, которым доказательства, собранные органами предварительного следствия, признаны допустимыми. Офицер М. осуждён к длительному сроку лишения свободы. Приговор вступил в законную силу.

Осуществление необходимых следственных и иных процессуальных действий по данному уголовному делу в ходе досудебного производства было произведено в соответствии с положениями постановления Конституционного Суда РФ от 08.12.03 № 18-П. Представляется, что в указанном случае процессуальные действия не нарушили права и законные интересы участников уголовного судопроизводства. При этом данные действия не были направлены на восполнение неполноты произведенного предварительного следствия, поскольку следует признать, что фактически предварительное следствие по данному делу не производилось в силу судебного решения о нелегитимности предыдущего постановления о возбуждении уголовного дела. Что же касается формирования доказательственной базы по вновь возбужденному уголовному делу, то эта деятельность, с нашей точки зрения, полностью отвечает назначению уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ).

Учитывая неоднозначный подход правоприменителей к данному вопросу, затрагивающему конституционные права участников уголовного судопроизводства, предлагается вынести его на обсуждение сотрудников правоохранительных органов, ученых и общественности, с тем, чтобы устранить неопределенность и найти оптимальные пути решения изложенной проблемы, в том числе законодательным путем.

Совершенно очевидно, что исходя из необходимости неукоснительного соблюдения права каждого, чьи права и свободы нарушены, на эффективное средство правовой защиты в государственном органе (ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод), принципа равенства всех перед законом и судом (ст. 17 Конституции РФ), прав потерпевших на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (ст. 52 Конституции РФ), предотвращения обращений потерпевших за защитой своих прав в Европейский Суд по правам человека, национальное уголовно-процессуальное законодательство должно содержать правовые нормы, регламентирующие действенный механизм исправления органами предварительного расследования процессуальных ошибок, допущенных на этапе возбуждения уголовного дела.

Без права на ошибку | Журнал "Право и безопасность" | http://www.dpr.ru

Журнал "Право и безопасность"

Номер - 4 (17), Декабрь 2005

Без права на ошибку

Пономаренко А.Г., первый заместитель Главного военного прокурора РФ

В новых условиях уголовного судопроизводства при осуществлении уголовного преследования органами прокуратуры и судами неоднозначно трактуется возможность и порядок исправления процессуальных ошибок, допущенных при возбуждении уголовных дел, когда это выясняется на этапе судебного производства.

Открытым остается вопрос, как поступать в тех случаях, когда судом установлено, что уголовное дело возбуждено неправомочным должностным лицом.

Так, по приговору гарнизонного военного суда от 02.02.04 офицер К. осуждён за совершение воинского преступления к лишению свободы. Определением Судебной коллегии по уголовным делам окружного военного суда от 19.04.04 приговор гарнизонного военного суда в связи с нарушением уголовно-процессуального закона отменён и уголовное дело прекращено за отсутствием в действиях К. состава преступления.

В обоснование принятого решения суд указал, что постановление о возбуждении уголовного дела в отношении К. вынесено в нарушение п. 7 ст. 5 и ст. 146 УПК РФ ненадлежащим процессуальным лицом при несоблюдении порядка, установленного законом для данной стадии уголовного судопроизводства.

Указанное постановление вынесено дознавателем, который еще до возбуждения уголовного дела принимал участие в качестве специалиста в проводимом сотрудниками органов внутренних дел осмотре места происшествия. Данное обстоятельство в силу ст. 61 УПК РФ, безусловно, исключало возможность его участия в производстве по данному делу в качестве дознавателя и требовало устранения от процедуры возбуждения уголовного дела.

Согласно выводу кассационной инстанции, это нарушение в соответствии с ч. 3 ст. 7 УПК РФ повлекло юридическую ничтожность всех процессуальных действий и недопустимость полученных по делу доказательств, поэтому в действиях К. отсутствует состав преступления.

С таким выводом, по нашему мнению, согласиться нельзя. Нарушение требований уголовно-процессуального законодательства при производстве отдельных следственных действий может повлечь признание полученного доказательства недопустимым, но не устраняет наличие в действиях виновного лица состава преступления. Аналогичным образом, на наш взгляд, следует оценивать нарушения норм УПК РФ на стадии возбуждения уголовного дела.

Военный прокурор округа принес надзорное представление в президиум окружного военного суда, предложив признать незаконным и отменить судебное решение в части прекращения дела, а также приговор, передав дело на новое судебное рассмотрение в гарнизонный военный суд.

При этом в надзорном представлении было отмечено, что в судебном заседании кассационной инстанции правильно установлен факт вынесения постановления о возбуждении уголовного дела в отношении К. ненадлежащим лицом и признаны не имеющими юридической силы само постановление о возбуждении уголовного дела, а также все последующие процессуальные действия, связанные со сбором доказательств. Из этого следует, что с юридической точки зрения отсутствует как таковое само уголовное дело в отношении К. Вместе с тем нарушение порядка возбуждения уголовного дела ни в коей мере не свидетельствует об отсутствии в действиях К. состава преступления, как это решил суд, поэтому у кассационной инстанции отсутствовали основания прекращения данного уголовного дела, предусмотренные гл. 4 УПК РФ.

Если следовать логике суда, то ошибка дознавателя, следователя и прокурора на стадии возбуждения уголовного дела устраняет в действиях конкретного лица состав преступления и, следовательно, наказуемость за содеянное, а также лишает потерпевшего его конституционного права на доступ к правосудию, компенсацию причиненного ущерба.

По мнению военного прокурора округа, президиуму окружного военного суда в силу ч. 1 ст. 237 УПК РФ и п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.04 надлежало отменить приговор суда первой инстанции, а материалы дела направить на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции с целью возвращения его военному прокурору для устранения препятствий к рассмотрению путем принятия решения в соответствии со ст. 144-145 УПК РФ.

Изучив состоявшиеся судебные решения, судья надзорной инстанции отказал в удовлетворении представления военного прокурора, признав выводы суда кассационной инстанции об отмене приговора в отношении К. в связи с нарушением уголовно-процессуального закона и прекращении уголовного дела за отсутствием в его действиях состава преступления правильными.

Кроме того, суд надзорной инстанции сослался на ст. 405 УПК РФ, указав, что пересмотр в порядке надзора кассационного определения о прекращении уголовного дела по основаниям, предлагаемым в представлении прокурора, влекущим за собой ухудшение положения К., не допускается.

Примечательно, что судья надзорной инстанции в своем решении не дал оценку доводу о том, что признание постановления о возбуждении уголовного дела незаконным, а всех доказательств юридически ничтожными, свидетельствует об отсутствии как такового уголовного дела, в связи с чем и прекращать его нельзя, как нельзя прекратить то, чего нет. Факт совершения преступления очевиден и неоспорим, а поэтому его необходимо было расследовать в общем порядке, определенном уголовно-процессуальным законом, без каких-либо изъятий.

Отсутствие у судов единого подхода к разрешению подобного рода сложных процессуальных ситуаций подтверждают отдельные судебные решения последнего времени.

Так, судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ 28.01.05 отменён приговор Самарского областного суда от 12.11.04 в отношении С., уголовное преследование её со ссылкой на п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ прекращено.

Основанием к отмене приговора послужило нарушение требований уголовно-процессуального закона при возбуждении уголовного дела в отношении С., являвшейся следователем органов внутренних дел, т.е. лицом, в отношении которого должен применяться особый порядок производства по уголовным делам в соответствии с гл. 52 УПК РФ.

Вместе с тем на стадии возбуждения уголовного дела этот порядок был нарушен. Решение о возбуждении уголовного дела принято не прокурором, как этого требует закон, а следователем прокуратуры, который согласовал его с заместителем прокурора города. Поскольку указанное нарушение уголовно-процессуального законодательства - нарушение процедуры возбуждения уголовного дела - привело к ограничению гарантированных законом прав осужденной, кассационной инстанцией приговор признан незаконным и необоснованным.

Учитывая, что действующим законодательством возвращение уголовного дела на дополнительное расследование не допускается, Судебная коллегия одновременно сочла необходимым прекратить уголовное преследование в отношении С. по п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ - за непричастностью к совершению преступления.

Основанием для данного вывода Судебной коллегии явился факт возбуждения уголовного дела с нарушением требований закона, что повлекло за собой признание судом всех собранных по делу доказательств недопустимыми.

Вопрос об отмене приговора суда и направлении дела на новое судебное разбирательство с последующим возвращением дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом кассационной инстанции не рассматривался.

Примечательно, что кассационная инстанция, признав незаконность возбуждения уголовного дела, прекратила не уголовное дело в отношении С., а ее уголовное преследование по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. Резолютивная часть кассационного определения не содержит решения судьбы самого уголовного дела. Можно предположить, что основанием для такой конструкции судебного решения могло явиться признание судом юридического факта отсутствия как такового уголовного дела, возбужденного вопреки требованиям действующего закона. В таком случае приведенный довод о том, что нельзя прекратить то, чего нет, является обоснованным.

Основная проблема, возникающая при принятии таких судебных решений, заключается в невозможности органам дознания и органам предварительного следствия исправить процессуальным путем допущенную на стадии возбуждения уголовного дела ошибку. Новое уголовное дело возбудить в силу п. 4 ч. 1 ст. 27 УПК РФ нельзя, поскольку в отношении подозреваемого или обвиняемого уже имеется вступившее в законную силу судебное решение о прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования по тому же обвинению. Не решает проблему и имеющаяся у суда возможность в соответствии ч. 3 ст. 306 УПК РФ в случае вынесения оправдательного приговора, постановления или определения о прекращении уголовного преследования по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, принять решение о направлении прокурору уголовного дела для производства предварительного расследования и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. На практике такие решения в подобного рода процессуальных ситуациях судами не принимаются. В результате преступное деяние остается безнаказанным, а одно из основных назначений уголовного судопроизводства - защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, - не выполняется.

Анализируя сложившуюся по данным уголовным делам процессуальную ситуацию в целом, необходимо обратить внимание на следующее.

Возможность устранения препятствий к рассмотрению дела судом предусмотрена ст. 237, 256 УПК РФ. Правовой смысл этого института согласно разъяснению, содержащемуся в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.04 № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», состоит в возвращении судом уголовного дела прокурору в целях устранения нарушений закона. При вынесении указанного решения суду надлежит исходить из того, что нарушение в досудебной стадии гарантированных Конституцией РФ прав обвиняемого на судебную защиту и прав потерпевшего на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба исключает возможность постановления законного и обоснованного приговора.

В то же время следует отметить, что в соответствии с законом решение о возвращении уголовного дела прокурору может принять только суд первой инстанции со стадии предварительного слушания либо судебного разбирательства. Суды кассационной и надзорной инстанций такими правомочиями не обладают. В связи с этим выход из создавшейся ситуации, как представляется, заключался в отмене кассационного определения, приговора и направления дела на новое судебное разбирательство с последующим возвращением дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом (отмены незаконного постановления о возбуждении уголовного дела, проведения проверки и принятия решения в порядке ст. 144-145 УПК РФ, выполнения других необходимых процессуальных действий).

Подобный порядок (до постановления судом приговора) применен по одному из расследовавшихся военной прокуратурой округа уголовному делу в отношении офицера М. по обвинению его в совершении особо тяжких насильственных преступлений.

16.03.04 гарнизонный военный суд в ходе судебного следствия вынес постановление об отводе государственного обвинителя - военного прокурора гарнизона Г. - от участия в деле и возвращении уголовного дела в отношении М. военному прокурору округа для устранения препятствий его рассмотрения судом в соответствии с ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

По мнению суда, основанием для отвода государственного обвинителя и препятствием для рассмотрения дела в суде явилось то обстоятельство, что уголовное дело возбуждено неполномочным должностным лицом - военным прокурором гарнизона Г., являющимся близким родственником сотрудника территориальной прокуратуры, который до возбуждения уголовного дела производил осмотр места происшествия. С учетом этого, по мнению суда, Г. был не вправе принимать решение по поступившему сообщению о преступлении, поскольку на тот момент его участие в деле противоречило п. 3 ч. 1 ст. 61 УПК РФ. Возбуждение уголовного дела лицом, чье участие в деле исключено, по мнению суда, лишает легитимности как само постановление о возбуждении уголовного дела, так и все последующие процессуальные действия и решения, произведенные и вынесенные в ходе досудебного производства. Допущенное нарушение уголовно-процессуального закона исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения.

Кроме того, по мнению суда, для устранения препятствий рассмотрения дела судом необходимо надлежащему лицу отменить постановление военного прокурора гарнизона Г. о возбуждении уголовного дела, рассмотреть сообщение о преступлении и принять процессуальное решение. При возбуждении уголовного дела выполнить соответствующие процессуальные действия без выполнения следственных действий (курсив мой), направленных на собирание доказательств, обеспечив реализацию прав обвиняемого, потерпевшей и иных участников производства, и установленным порядком направить дело в суд для рассмотрения по существу.

В соответствии с указанным судебным решением не имеющее юридической силы постановление о возбуждении уголовного дела отменено военным прокурором округа, материалы направлены военному прокурору гарнизона для проведения проверки в порядке ст. 144 УПК РФ, которым по результатам проверки возбуждено новое уголовное дело в отношении офицера М. По окончании производства предварительного следствия, в ходе которого произведены все необходимые следственные и иные процессуальные действия по установлению обстоятельств, подлежащих доказыванию (курсив мой), уголовное дело направлено для рассмотрения по существу в военный суд, которым доказательства, собранные органами предварительного следствия, признаны допустимыми. Офицер М. осуждён к длительному сроку лишения свободы. Приговор вступил в законную силу.

Осуществление необходимых следственных и иных процессуальных действий по данному уголовному делу в ходе досудебного производства было произведено в соответствии с положениями постановления Конституционного Суда РФ от 08.12.03 № 18-П. Представляется, что в указанном случае процессуальные действия не нарушили права и законные интересы участников уголовного судопроизводства. При этом данные действия не были направлены на восполнение неполноты произведенного предварительного следствия, поскольку следует признать, что фактически предварительное следствие по данному делу не производилось в силу судебного решения о нелегитимности предыдущего постановления о возбуждении уголовного дела. Что же касается формирования доказательственной базы по вновь возбужденному уголовному делу, то эта деятельность, с нашей точки зрения, полностью отвечает назначению уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ).

Учитывая неоднозначный подход правоприменителей к данному вопросу, затрагивающему конституционные права участников уголовного судопроизводства, предлагается вынести его на обсуждение сотрудников правоохранительных органов, ученых и общественности, с тем, чтобы устранить неопределенность и найти оптимальные пути решения изложенной проблемы, в том числе законодательным путем.

Совершенно очевидно, что исходя из необходимости неукоснительного соблюдения права каждого, чьи права и свободы нарушены, на эффективное средство правовой защиты в государственном органе (ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод), принципа равенства всех перед законом и судом (ст. 17 Конституции РФ), прав потерпевших на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (ст. 52 Конституции РФ), предотвращения обращений потерпевших за защитой своих прав в Европейский Суд по правам человека, национальное уголовно-процессуальное законодательство должно содержать правовые нормы, регламентирующие действенный механизм исправления органами предварительного расследования процессуальных ошибок, допущенных на этапе возбуждения уголовного дела.