Журнал "Право и безопасность"

Номер - 2 (15), Май 2005 г.

Международный терроризм сегодня. Ответные меры

Куликов А.С., заместитель председателя комитета Государственной Думы ФС РФ по безопасности

Понятие «международный терроризм», хотя и устоялось, став общепринятым, не точно отражает сущность этой новой, как цепная реакция развивающейся угрозы.

Терроризм - это лишь тактика, но не политическая программа и не идеология.

Корни проблемы кроются во внутренних противоречиях мусульманского мира, забродивших при соприкосновении с глобализацией. В жизни это нашло драматическое, зримое подтверждение.

Можно выделить три основные причины наблюдаемого в начале ХХI века роста международной террористической активности.

Во-первых, с уходом в прошлое противостояния СССР и США экстремистские силы - в первую очередь, национально-освободительные, религиозные и иные движения, которые ранее этими сверхдержавами финансировались и вооружались, а также направлялись и сдерживались, в большинстве своем оказались «бесхозными». Но не исчезли, более того, с усилением американской гегемонии начался процесс эскалации протеста, насилия и террора в развивающемся мире.

Во-вторых, в странах третьего мира, или, как сейчас принято говорить, в несостоявшихся странах, ускорился переход к рыночным отношениям в экономике, к либерализации в политике. Неолиберальная модель втягивает в себя национальные государства, несет новые ценности, особенно в культуре, теснит традиционный уклад жизни и тем самым вызывает протест и являет собой мощный источник терроризма.

В-третьих, глобализация, дающая возможность организовать терроризм с доставкой на дом в любой точке мира.

С конца 1990-х гг. терроризм из второстепенного фактора мировой политики вышел на первое место среди глобальных вызовов и угроз мировому сообществу.

Очевидно, что реальным противником США, стран Европы является радикальный исламизм. Сегодня существует много точек зрения по поводу его ценностных ориентаций: от взрыва неконтролируемых эмоций, слепого стремления причинить максимальную боль Западу до реализации вполне рациональной стратегии построения исламистского «халифата». В большинстве своем эти ориентации сосредоточены вокруг проблематики Ближнего и Среднего Востока.

У России, США, стран Европы различное видение путей решения конкретных проблем в этих регионах. Условное единство по вопросу израильско-палестинского урегулирования соседствует с серьезными разногласиями по Ирану и Ираку. Уже несколько лет камнем преткновения для более тесного российско-западного сотрудничества является Чечня. Возникла ситуация, когда от позиции США и Европейского союза по Чечне, по сути дела, зависит не только характер участия России в антитеррористической коалиции, но и качество отношений между Россией и Западом в целом.

Трагические события последних месяцев - взрывы в метро в Москве, Мадриде, подрывы российских авиалайнеров, психические атаки террористов на правительства ряда европейских государств, исходящие из Ирака, и, наконец, трагедия в Беслане, - выдвинули Европу на передовую антитеррористической войны.

Давайте в этой связи присмотримся к концепциям, с которыми подошли к этому этапу в Старом и в Новом Свете.

Три года назад, после теракта 11 сентября, под лидерством США и по безальтернативному кредо президента Буша «кто не с нами, тот против нас» мир сформировал первую антитеррористическую коалицию. Джордж Буш и не скрывал, что кредо это сугубо американское. То, что оно станет коалиционным, подразумевалось само собой.

Увы, не стало. Пока эксперты выясняли, кого же в этом винить - самоуверенную Америку, ее строптивых союзников или изобретательных недругов западных демократий, история с геополитикой сами расставили все по местам.

Недруги не вечны. Получив американскую взбучку, афганские талибы навсегда исчезли с политической сцены. Исчез и режим Саддама Хусейна. Называли немало очередников на экзекуцию - Иран, Ливию, Сирию, Северную Корею, «если они не исправятся». Они исправляются: по приказу полковника Каддафи, главы Ливийской Народной Джамахирии, все ядерные установки в этой стране внезапно демонтированы и в тщательно пронумерованных ящиках отправлены в США. Почему - в США? Почему не в МАГАТЭ, как раз уполномоченному следить за тем, чтобы ни один диктатор не обзавелся ядерной дубинкой? Очевидно: формулу «кто не с нами, тот против нас» авторитарные режимы усваивают быстрее и лучше, чем озабоченные правами человека европейские демократии.

Партнеры не стабильны. Вступая в антитеррористическую коалицию, Россия, например, была уверена: уж теперь-то на почве общей борьбы с мировым злом США вместе со своими союзниками найдут, наконец, соответствующие юридические определения и вооруженному чеченскому сепаратизму. Ведь миру представлены доказательства, что бандформирования в Чечне финансируются экстремистскими фондами, прикрывающимися исламом, а воюют в их рядах «солдаты удачи» не только из арабских, но даже из европейских стран. Все впустую: до сих пор чеченскому терроризму отказывают в праве считаться частью международного терроризма - дескать, это «внутренняя российская проблема». Никто из партнеров по антитеррористической коалиции не внял и просьбам России об экстрадиции преступников, на чьих руках кровь десятков и сотен невинных людей. А когда такую просьбу после долгой и трудной полемики между странами все-таки уважила Грузия, она за это подверглась порицанию со стороны совета Европы.

Вообще, надо признать, европейские союзники США на антитеррористическом фронте оказались в весьма двусмысленном положении. Некоторые из них так тщательно копируют американскую модель противостояния терроризму в своих собственных странах, что, пожалуй, скоро ее превзойдут. К примеру, если все предложения по ужесточению антитеррористического законодательства будут реализованы в Великобритании, то оно (законодательство) станет самым репрессивным в Европе.

Иными словами, у себя дома европейские демократии защищаются от террористов совершенно «по-американски» - та же ставка на кулак, даже если приходится приносить в жертву гражданские свободы, а порой и основные права человека. При этом нельзя не видеть, что и принадлежность к НАТО, и союзнические обязательства перед США для большинства европейских стран отступают на второй план, если это может обернуться риском их втягивания в опасные международные авантюры.

Дело тут, как мне кажется, в том, что как Евросоюз в целом, так и каждое из европейских правительств лучше слышат общественное мнение в своих странах и больше считаются с ним.

Подводя итог краткому анализу, хотелось бы подчеркнуть следующее.

Представляется, что западным правительствам целесообразнее развести вопрос об антитеррористической коалиции и вопрос о внутренней ситуации в России, включая Чечню. Все равно проблемы Чечни и Северного Кавказа придется решать самой России.

В этой связи весьма любопытно обратиться к материалам одного интеллектуального собрания с участием целого ряда влиятельных политических персон Европы, состоявшегося в последние дни февраля 2004 г. в «Клубе Монако».

Участниками собрания стали около 40 влиятельных политических персон (бывшие премьер-министры и бывшие министры иностранных дел стран Средиземноморского региона, включая высокопоставленных представителей Израиля и Палестины). Вел собрание бывший генсек ООН Бутрос Бутрос-Гали, а основной доклад сделал знаменитый французский следователь Жан-Луи Брюгьер - несомненно, один из лучших в Европе экспертов по терроризму.

В ходе встречи был предпринят серьезный аналитический штурм по проблемам борьбы с современным терроризмом. Были сформулированы выводы и рекомендации, весьма близкими к которым являются оценки моих российских коллег по ВААФ.

Приведу шесть основных выводов:

1. Главная особенность современного терроризма - способность к мутации. По сути, он представляет собой угрозу вирусного типа: эпидемия надвигается, характер заболевания известен, не ясно только, когда она ударит и где ударит больнее всего. Как правило, легче всего вирус проникает в ослабленный организм. Поэтому следует избавиться от заблуждения, что локальный и международный терроризм существуют как бы «параллельно», не соприкасаясь, друг с другом.

2. Концепция «Аль-Каиды» в том виде, как ее сегодня представляют общественному мнению, настолько легковесна и несостоятельна, что лишь заслоняет всю сложность радикальной исламской угрозы. Даже арест Усамы бен Ладена ничего не изменит. Это, по сути, мифический персонаж, у которого нет реальной власти ни в одной из известных террористических структур.

3. Основной питомник реальной террористической угрозы сегодня образовался в Пакистане, где произошло слияние старого ядра «Аль-Каиды» с радикальными местными исламскими группами. В свое время они были созданы спецслужбами Исламабада для раздувания антииндийских настроений и мятежей в Кашмире, но затем вышли из повиновения им. Сегодня их внимание сосредоточено на Сингапуре, Индонезии и Австралии, но нет сомнения, что идет перегруппировка сил, и что перенос террористических атак на Запад - лишь вопрос времени.

4. Опасным источником терроризма стала Чечня в России, которая служит пересыльным пунктом для радикальных исламистов различных стран. Отсюда они тайно переправляются в Европу, где обучаются владением химическим и бактериологическим оружием. Угроза применения оружия массового поражения в террористических целях уже не относится к области фантазии - сегодня это вполне реальная возможность.

5. Применение военной силы в Ираке, которое, по убеждению Вашингтона, помогло ликвидировать вместе с режимом Саддама Хусейна опасный очаг террористической угрозы, - стратегическая ошибка. Эта война разбудила джихад нового типа, которого раньше Арабский Восток не знал. Если иракскую проблему не урегулировать в самые сжатые сроки, весьма высока вероятность, что мир получит «новый Афганистан».

6. Единственная гарантия успешной борьбы с терроризмом - постоянное сотрудничество разведслужб, полиции и правосудия всех стран. Показательно, что даже в самый острый момент полемики между Парижем и Вашингтоном из-за иракского кризиса сотрудничество французских и американских спецслужб не прекращалось.

Если очень внимательно проанализировать эти шесть выводов, из них вытекает еще один, самый главный.

После крестового похода на Восток первая антитеррористическая коалиция развалилась под грохот мадридских бомб. Родится ли коалиция, несущими конструкциями которой будет взаимодействие спецслужб и экономическая поддержка светских режимов в арабском мире?

Возможно, именно в этом контексте следует рассматривать явления, существенные для настоящего и будущего развития мирового сообщества в условиях возрастания террористической угрозы.

Хотелось бы подчеркнуть еще одно обстоятельство.

Фанатизм исламистов-бизнесменов и менеджеров сочетается с их высоким профессионализмом и, тем более, мастерством при планировании терактов. Религиозная страсть и расчет - смесь и впрямь гремучая.

Богачи вместе с интеллектуалами-традиционалистами и вполне светскими профессорами с университетским образованием дают не только деньги. Они привносят и соответствующую идеологию, образ мыслей, которые становятся достоянием десятков, если не сотен миллионов единоверцев. Для этого создаются институты, центры, целая система просвещения, благодаря которой мусульмане приобщаются к современным интерпретациям салафии (возникшего в средние века самого радикального направления в исламской идеологии).

При этом участники «глобального джихада» встречают понимание и сочувствие, и даже если это не любовь, то, во всяком случае, уважение.

Поэтому, борясь против терроризма, Запад не может рассчитывать на понимание своих действий со стороны мусульманского сообщества.

Таким образом, религиозный экстремизм, а именно он находится на острие террористического воздействия на мировое сообщество, нуждается не только в хирургическом вмешательстве: «ампутация» бен Ладена или Завахири не станет финальной схваткой с терроризмом.

Нужно еще и медикаментозное лечение. Очевидно, при этом мировому сообществу следует иметь в виду, что павший шахид в чем-то даже опаснее живого «пророка».

Ответные меры

Вопрос о том, как противостоять новым вызовам и угрозам, является злободневным и остается открытым.

Необходимо признать, что ни мировое сообщество, ни отдельные коалиции государств не нашли в настоящее время эффективных способов защиты от террористической угрозы.

Однако то обстоятельство, что победить современный терроризм в обозримой перспективе не представляется возможным, не есть оправдание для тотального пессимизма.

Следует подчеркнуть, что глобализация и «расцвет» сопутствующих ей глубинных деформаций (терроризм, наркомания, контрафакт, торговля людьми и т.д.) свидетельствуют о том, что чрезмерная ориентация на формальные экономические показатели, необоснованное и несправедливое распределение ресурсов, социально недемпфирированные модели политико-экономического и социального развития являются главными катализаторами политической радикализации, замешанной на религиозном экстремизме.

Вирус терроризма имеет шанс внедриться и закрепиться, прежде всего, там, где ослаблен иммунитет общества, где люди не консолидированы идейно, культурно, социально и политически. Именно социокультурные разломы и «пустоты», где ослаблена государственная власть и международные механизмы политического и правового регулирования, становятся питательной средой для всех разновидностей радикализма.

Россия начала ХХI в. остается самой уязвимой из всех крупных стран для действий международных террористов. А террористическое наступление августа-сентября 2004 г. в России показало, что противник достиг нового уровня планирования и осуществления операций.

Инициатива по-прежнему остается на его стороне.

В этих условиях, исходя из собственных национальных интересов, западным правительствам необходимо прекратить лицемерить по ситуации вокруг Чечни, начать действенное сотрудничество и предложить России реальную помощь в борьбе с терроризмом.

Актуальным является вопрос о создании единого мирового антитеррористического центра, который смог бы аккумулировать весь накопленный в мире опыт борьбы с террором и разрабатывать стратегию и тактику противодействия.

Причем такой всемирный центр уже существует почти 80 лет - это Всемирный Интерпол, куда входят более 180 стран. Следует иметь в виду, что на сегодняшний день в мире именно органы полиции разных стран наиболее продуктивно взаимодействуют между собой.

Другое дело, что работу Интерпола необходимо осовременить, для чего следует внести изменения в устав этой организации, который кардинально не менялся с середины прошлого века.

Очевидно, что международный терроризм не может развиваться автономно, без связи с другими видами транснациональной преступности (торговля наркотиками, оружием, людьми). Поэтому только вопросами борьбы с терроризмом деятельность мирового антитеррористического центра ограничиваться не должна. Возможно, следует вести речь о создании центра антитеррористического и антикриминального.

Кроме того, необходим поиск более эффективных механизмов взаимодействия всех государственных и негосударственных антитеррористических и антикриминальных сил мирового сообщества с целью выработки новых подходов в борьбе с терроризмом.

В этой связи в целях реализации задач, стоящих перед ВААФ, мне представляется актуальной разработка комплекса ответных мер по следующим направлениям деятельности:

1.Развитие единого понятийного аппарата. Для того чтобы лучше понимать друг друга, необходимо говорить на основе единой терминологии.

2. Проведение «инвентаризации» международных террористических организаций, преступных сообществ и их обеспечивающих структур. Сосредоточение усилий на выявлении и ликвидации, в первую очередь, организаций, занимающихся финансированием, подготовкой кадров, обеспечением вооружением, техникой, снаряжением и их транспортировкой.

3. Расширение взаимодействия дипломатических миссий и повышение эффективности функционирования дипломатических каналов.

4. Развитие подходов к борьбе с международной преступностью и коррупцией как составным частям всего комплекса мер борьбы с международным терроризмом.

Действительно, борьба с международным терроризмом невозможна без борьбы с организованной преступностью и коррупцией (примеры: подкупы должностных лиц в России, предшествовавшие взрывам самолетов, терактам в Беслане).

Причем характерно, что все чаще террористы не берут на себя ответственность за осуществленные теракты, а преступники берут на вооружение террористическую тактику устрашения (применение взрывных устройств, демонстративные убийства значимых фигур из мира бизнеса).

5. Привлечение здравомыслящей части мусульманских священнослужителей для проведения разъяснительной работы среди мусульманского сообщества.

Представителей радикальной исламистской идеологии условно можно классифицировать следующим образом:

  • вдохновители («люди мысли»);
  • масса мусульман («люди эмоций»);
  • исполнители («люди действий).

Очевидна необходимость привлечения здравомыслящих мусульманских священнослужителей к разъяснению сути замысла «людей мысли» и вреда радикальной идеологии. Нужно не бояться предоставлять им возможность осуществлять эту важную работу на экранах телевидения, в прессе и печати (пример Чечни: дайте нам возможность выступить, так как народ устал от войны).

Сегодня же мы воздействуем лишь только на «исполнителей».

6. Разработка оптимального сочетания и соотношения мер, направленных на эффективное функционирование систем безопасности, с одной стороны, с правами социума и индивида, с другой.

ВААФ должен продолжить разработку предложений по разумному применению и сочетанию мер по обеспечению эффективной безопасности и соблюдению основ демократии.

7.Пересмотр роли и места СМИ в налаживании системы активного противодействия терроризму, умелого обращения к теме терроризма и криминала, правильного взаимодействия с силовыми структурами и общественностью, объективного отражения трагических событий.

Под флагом борьбы с терроризмом наблюдаются явные перекосы в деятельности СМИ: демонстрация портретов шахидок-самоубийц, тиражирование заявлений лидеров террористических организаций, публикация планов подготовки и проведения терактов и т.п., что способствуют появлению «лжетеррористов» разных мастей (ложные звонки, предупреждения и т.п.).

Иногда складывается впечатление, что СМИ превращают теракты в театрализованное представление, с удовольствием подаваемое широкой публике. Причем, «ичкерийских отморозков» и бандитов называют «полевыми командирами и боевиками», а российских военнослужащих - «федералами», не говоря уже о привнесенных с Запада терминов - «повстанцы» и «борцы за независимость».

8.Мобилизация потенциала гражданского общества на формирование системы государственных приоритетов с подчинением ведомственных, корпоративных, национальных и иных интересов целям и задачам борьбы с терроризмом.

Действительно, при очевидной насущной необходимости консолидации всех сил гражданского общества на борьбу с терроризмом и преступностью зачастую приоритеты и предпочтения отдаются ведомственным, корпоративным и иным интересам

Таков, на мой взгляд, далеко не полный перечень возможных направлений деятельности структур нашей организации для выработки и реализации комплекса ответных мер противодействия международной террористической угрозе.

Доклад на Круглом столе ВААФ "Терроризм сегодня: ответы мирового сообщества", 05.10.04, Берлин)

Куликов Анатолий Сергеевич. Доктор экономических наук. В 1992 г. назначен командующим внутренними восками МВД России. В 1995 г. возглавил Объединенную группировку федеральных сил на территории Чечни, затем назначен Министром внутренних дел и введен в состав Совета Безопасности РФ. В 1997 г. - заместитель Председателя Правительства РФ - Министр внутренних дел. В 1998 г. создал и возглавил Межрегиональную общественную организацию "Ратники Отечества". С 2002 г. - глава Правления ВААФ. Депутат Государственной Думы РФ третьего и четвертого созывов, заместитель Председателя Комитета Государственной Думы по безопасности. Член Комиссии Государственной Думы по рассмотрению расходов федерального бюджета, направленных на обеспечение обороны и государственной безопасности РФ, Комиссии Государственной Думы по противодействию коррупции. Генерал армии..

Международный терроризм сегодня. Ответные меры | Журнал "Право и безопасность" | http://www.dpr.ru

Журнал "Право и безопасность"

Номер - 2 (15), Май 2005 г.

Международный терроризм сегодня. Ответные меры

Куликов А.С., заместитель председателя комитета Государственной Думы ФС РФ по безопасности

Понятие «международный терроризм», хотя и устоялось, став общепринятым, не точно отражает сущность этой новой, как цепная реакция развивающейся угрозы.

Терроризм - это лишь тактика, но не политическая программа и не идеология.

Корни проблемы кроются во внутренних противоречиях мусульманского мира, забродивших при соприкосновении с глобализацией. В жизни это нашло драматическое, зримое подтверждение.

Можно выделить три основные причины наблюдаемого в начале ХХI века роста международной террористической активности.

Во-первых, с уходом в прошлое противостояния СССР и США экстремистские силы - в первую очередь, национально-освободительные, религиозные и иные движения, которые ранее этими сверхдержавами финансировались и вооружались, а также направлялись и сдерживались, в большинстве своем оказались «бесхозными». Но не исчезли, более того, с усилением американской гегемонии начался процесс эскалации протеста, насилия и террора в развивающемся мире.

Во-вторых, в странах третьего мира, или, как сейчас принято говорить, в несостоявшихся странах, ускорился переход к рыночным отношениям в экономике, к либерализации в политике. Неолиберальная модель втягивает в себя национальные государства, несет новые ценности, особенно в культуре, теснит традиционный уклад жизни и тем самым вызывает протест и являет собой мощный источник терроризма.

В-третьих, глобализация, дающая возможность организовать терроризм с доставкой на дом в любой точке мира.

С конца 1990-х гг. терроризм из второстепенного фактора мировой политики вышел на первое место среди глобальных вызовов и угроз мировому сообществу.

Очевидно, что реальным противником США, стран Европы является радикальный исламизм. Сегодня существует много точек зрения по поводу его ценностных ориентаций: от взрыва неконтролируемых эмоций, слепого стремления причинить максимальную боль Западу до реализации вполне рациональной стратегии построения исламистского «халифата». В большинстве своем эти ориентации сосредоточены вокруг проблематики Ближнего и Среднего Востока.

У России, США, стран Европы различное видение путей решения конкретных проблем в этих регионах. Условное единство по вопросу израильско-палестинского урегулирования соседствует с серьезными разногласиями по Ирану и Ираку. Уже несколько лет камнем преткновения для более тесного российско-западного сотрудничества является Чечня. Возникла ситуация, когда от позиции США и Европейского союза по Чечне, по сути дела, зависит не только характер участия России в антитеррористической коалиции, но и качество отношений между Россией и Западом в целом.

Трагические события последних месяцев - взрывы в метро в Москве, Мадриде, подрывы российских авиалайнеров, психические атаки террористов на правительства ряда европейских государств, исходящие из Ирака, и, наконец, трагедия в Беслане, - выдвинули Европу на передовую антитеррористической войны.

Давайте в этой связи присмотримся к концепциям, с которыми подошли к этому этапу в Старом и в Новом Свете.

Три года назад, после теракта 11 сентября, под лидерством США и по безальтернативному кредо президента Буша «кто не с нами, тот против нас» мир сформировал первую антитеррористическую коалицию. Джордж Буш и не скрывал, что кредо это сугубо американское. То, что оно станет коалиционным, подразумевалось само собой.

Увы, не стало. Пока эксперты выясняли, кого же в этом винить - самоуверенную Америку, ее строптивых союзников или изобретательных недругов западных демократий, история с геополитикой сами расставили все по местам.

Недруги не вечны. Получив американскую взбучку, афганские талибы навсегда исчезли с политической сцены. Исчез и режим Саддама Хусейна. Называли немало очередников на экзекуцию - Иран, Ливию, Сирию, Северную Корею, «если они не исправятся». Они исправляются: по приказу полковника Каддафи, главы Ливийской Народной Джамахирии, все ядерные установки в этой стране внезапно демонтированы и в тщательно пронумерованных ящиках отправлены в США. Почему - в США? Почему не в МАГАТЭ, как раз уполномоченному следить за тем, чтобы ни один диктатор не обзавелся ядерной дубинкой? Очевидно: формулу «кто не с нами, тот против нас» авторитарные режимы усваивают быстрее и лучше, чем озабоченные правами человека европейские демократии.

Партнеры не стабильны. Вступая в антитеррористическую коалицию, Россия, например, была уверена: уж теперь-то на почве общей борьбы с мировым злом США вместе со своими союзниками найдут, наконец, соответствующие юридические определения и вооруженному чеченскому сепаратизму. Ведь миру представлены доказательства, что бандформирования в Чечне финансируются экстремистскими фондами, прикрывающимися исламом, а воюют в их рядах «солдаты удачи» не только из арабских, но даже из европейских стран. Все впустую: до сих пор чеченскому терроризму отказывают в праве считаться частью международного терроризма - дескать, это «внутренняя российская проблема». Никто из партнеров по антитеррористической коалиции не внял и просьбам России об экстрадиции преступников, на чьих руках кровь десятков и сотен невинных людей. А когда такую просьбу после долгой и трудной полемики между странами все-таки уважила Грузия, она за это подверглась порицанию со стороны совета Европы.

Вообще, надо признать, европейские союзники США на антитеррористическом фронте оказались в весьма двусмысленном положении. Некоторые из них так тщательно копируют американскую модель противостояния терроризму в своих собственных странах, что, пожалуй, скоро ее превзойдут. К примеру, если все предложения по ужесточению антитеррористического законодательства будут реализованы в Великобритании, то оно (законодательство) станет самым репрессивным в Европе.

Иными словами, у себя дома европейские демократии защищаются от террористов совершенно «по-американски» - та же ставка на кулак, даже если приходится приносить в жертву гражданские свободы, а порой и основные права человека. При этом нельзя не видеть, что и принадлежность к НАТО, и союзнические обязательства перед США для большинства европейских стран отступают на второй план, если это может обернуться риском их втягивания в опасные международные авантюры.

Дело тут, как мне кажется, в том, что как Евросоюз в целом, так и каждое из европейских правительств лучше слышат общественное мнение в своих странах и больше считаются с ним.

Подводя итог краткому анализу, хотелось бы подчеркнуть следующее.

Представляется, что западным правительствам целесообразнее развести вопрос об антитеррористической коалиции и вопрос о внутренней ситуации в России, включая Чечню. Все равно проблемы Чечни и Северного Кавказа придется решать самой России.

В этой связи весьма любопытно обратиться к материалам одного интеллектуального собрания с участием целого ряда влиятельных политических персон Европы, состоявшегося в последние дни февраля 2004 г. в «Клубе Монако».

Участниками собрания стали около 40 влиятельных политических персон (бывшие премьер-министры и бывшие министры иностранных дел стран Средиземноморского региона, включая высокопоставленных представителей Израиля и Палестины). Вел собрание бывший генсек ООН Бутрос Бутрос-Гали, а основной доклад сделал знаменитый французский следователь Жан-Луи Брюгьер - несомненно, один из лучших в Европе экспертов по терроризму.

В ходе встречи был предпринят серьезный аналитический штурм по проблемам борьбы с современным терроризмом. Были сформулированы выводы и рекомендации, весьма близкими к которым являются оценки моих российских коллег по ВААФ.

Приведу шесть основных выводов:

1. Главная особенность современного терроризма - способность к мутации. По сути, он представляет собой угрозу вирусного типа: эпидемия надвигается, характер заболевания известен, не ясно только, когда она ударит и где ударит больнее всего. Как правило, легче всего вирус проникает в ослабленный организм. Поэтому следует избавиться от заблуждения, что локальный и международный терроризм существуют как бы «параллельно», не соприкасаясь, друг с другом.

2. Концепция «Аль-Каиды» в том виде, как ее сегодня представляют общественному мнению, настолько легковесна и несостоятельна, что лишь заслоняет всю сложность радикальной исламской угрозы. Даже арест Усамы бен Ладена ничего не изменит. Это, по сути, мифический персонаж, у которого нет реальной власти ни в одной из известных террористических структур.

3. Основной питомник реальной террористической угрозы сегодня образовался в Пакистане, где произошло слияние старого ядра «Аль-Каиды» с радикальными местными исламскими группами. В свое время они были созданы спецслужбами Исламабада для раздувания антииндийских настроений и мятежей в Кашмире, но затем вышли из повиновения им. Сегодня их внимание сосредоточено на Сингапуре, Индонезии и Австралии, но нет сомнения, что идет перегруппировка сил, и что перенос террористических атак на Запад - лишь вопрос времени.

4. Опасным источником терроризма стала Чечня в России, которая служит пересыльным пунктом для радикальных исламистов различных стран. Отсюда они тайно переправляются в Европу, где обучаются владением химическим и бактериологическим оружием. Угроза применения оружия массового поражения в террористических целях уже не относится к области фантазии - сегодня это вполне реальная возможность.

5. Применение военной силы в Ираке, которое, по убеждению Вашингтона, помогло ликвидировать вместе с режимом Саддама Хусейна опасный очаг террористической угрозы, - стратегическая ошибка. Эта война разбудила джихад нового типа, которого раньше Арабский Восток не знал. Если иракскую проблему не урегулировать в самые сжатые сроки, весьма высока вероятность, что мир получит «новый Афганистан».

6. Единственная гарантия успешной борьбы с терроризмом - постоянное сотрудничество разведслужб, полиции и правосудия всех стран. Показательно, что даже в самый острый момент полемики между Парижем и Вашингтоном из-за иракского кризиса сотрудничество французских и американских спецслужб не прекращалось.

Если очень внимательно проанализировать эти шесть выводов, из них вытекает еще один, самый главный.

После крестового похода на Восток первая антитеррористическая коалиция развалилась под грохот мадридских бомб. Родится ли коалиция, несущими конструкциями которой будет взаимодействие спецслужб и экономическая поддержка светских режимов в арабском мире?

Возможно, именно в этом контексте следует рассматривать явления, существенные для настоящего и будущего развития мирового сообщества в условиях возрастания террористической угрозы.

Хотелось бы подчеркнуть еще одно обстоятельство.

Фанатизм исламистов-бизнесменов и менеджеров сочетается с их высоким профессионализмом и, тем более, мастерством при планировании терактов. Религиозная страсть и расчет - смесь и впрямь гремучая.

Богачи вместе с интеллектуалами-традиционалистами и вполне светскими профессорами с университетским образованием дают не только деньги. Они привносят и соответствующую идеологию, образ мыслей, которые становятся достоянием десятков, если не сотен миллионов единоверцев. Для этого создаются институты, центры, целая система просвещения, благодаря которой мусульмане приобщаются к современным интерпретациям салафии (возникшего в средние века самого радикального направления в исламской идеологии).

При этом участники «глобального джихада» встречают понимание и сочувствие, и даже если это не любовь, то, во всяком случае, уважение.

Поэтому, борясь против терроризма, Запад не может рассчитывать на понимание своих действий со стороны мусульманского сообщества.

Таким образом, религиозный экстремизм, а именно он находится на острие террористического воздействия на мировое сообщество, нуждается не только в хирургическом вмешательстве: «ампутация» бен Ладена или Завахири не станет финальной схваткой с терроризмом.

Нужно еще и медикаментозное лечение. Очевидно, при этом мировому сообществу следует иметь в виду, что павший шахид в чем-то даже опаснее живого «пророка».

Ответные меры

Вопрос о том, как противостоять новым вызовам и угрозам, является злободневным и остается открытым.

Необходимо признать, что ни мировое сообщество, ни отдельные коалиции государств не нашли в настоящее время эффективных способов защиты от террористической угрозы.

Однако то обстоятельство, что победить современный терроризм в обозримой перспективе не представляется возможным, не есть оправдание для тотального пессимизма.

Следует подчеркнуть, что глобализация и «расцвет» сопутствующих ей глубинных деформаций (терроризм, наркомания, контрафакт, торговля людьми и т.д.) свидетельствуют о том, что чрезмерная ориентация на формальные экономические показатели, необоснованное и несправедливое распределение ресурсов, социально недемпфирированные модели политико-экономического и социального развития являются главными катализаторами политической радикализации, замешанной на религиозном экстремизме.

Вирус терроризма имеет шанс внедриться и закрепиться, прежде всего, там, где ослаблен иммунитет общества, где люди не консолидированы идейно, культурно, социально и политически. Именно социокультурные разломы и «пустоты», где ослаблена государственная власть и международные механизмы политического и правового регулирования, становятся питательной средой для всех разновидностей радикализма.

Россия начала ХХI в. остается самой уязвимой из всех крупных стран для действий международных террористов. А террористическое наступление августа-сентября 2004 г. в России показало, что противник достиг нового уровня планирования и осуществления операций.

Инициатива по-прежнему остается на его стороне.

В этих условиях, исходя из собственных национальных интересов, западным правительствам необходимо прекратить лицемерить по ситуации вокруг Чечни, начать действенное сотрудничество и предложить России реальную помощь в борьбе с терроризмом.

Актуальным является вопрос о создании единого мирового антитеррористического центра, который смог бы аккумулировать весь накопленный в мире опыт борьбы с террором и разрабатывать стратегию и тактику противодействия.

Причем такой всемирный центр уже существует почти 80 лет - это Всемирный Интерпол, куда входят более 180 стран. Следует иметь в виду, что на сегодняшний день в мире именно органы полиции разных стран наиболее продуктивно взаимодействуют между собой.

Другое дело, что работу Интерпола необходимо осовременить, для чего следует внести изменения в устав этой организации, который кардинально не менялся с середины прошлого века.

Очевидно, что международный терроризм не может развиваться автономно, без связи с другими видами транснациональной преступности (торговля наркотиками, оружием, людьми). Поэтому только вопросами борьбы с терроризмом деятельность мирового антитеррористического центра ограничиваться не должна. Возможно, следует вести речь о создании центра антитеррористического и антикриминального.

Кроме того, необходим поиск более эффективных механизмов взаимодействия всех государственных и негосударственных антитеррористических и антикриминальных сил мирового сообщества с целью выработки новых подходов в борьбе с терроризмом.

В этой связи в целях реализации задач, стоящих перед ВААФ, мне представляется актуальной разработка комплекса ответных мер по следующим направлениям деятельности:

1.Развитие единого понятийного аппарата. Для того чтобы лучше понимать друг друга, необходимо говорить на основе единой терминологии.

2. Проведение «инвентаризации» международных террористических организаций, преступных сообществ и их обеспечивающих структур. Сосредоточение усилий на выявлении и ликвидации, в первую очередь, организаций, занимающихся финансированием, подготовкой кадров, обеспечением вооружением, техникой, снаряжением и их транспортировкой.

3. Расширение взаимодействия дипломатических миссий и повышение эффективности функционирования дипломатических каналов.

4. Развитие подходов к борьбе с международной преступностью и коррупцией как составным частям всего комплекса мер борьбы с международным терроризмом.

Действительно, борьба с международным терроризмом невозможна без борьбы с организованной преступностью и коррупцией (примеры: подкупы должностных лиц в России, предшествовавшие взрывам самолетов, терактам в Беслане).

Причем характерно, что все чаще террористы не берут на себя ответственность за осуществленные теракты, а преступники берут на вооружение террористическую тактику устрашения (применение взрывных устройств, демонстративные убийства значимых фигур из мира бизнеса).

5. Привлечение здравомыслящей части мусульманских священнослужителей для проведения разъяснительной работы среди мусульманского сообщества.

Представителей радикальной исламистской идеологии условно можно классифицировать следующим образом:

  • вдохновители («люди мысли»);
  • масса мусульман («люди эмоций»);
  • исполнители («люди действий).

Очевидна необходимость привлечения здравомыслящих мусульманских священнослужителей к разъяснению сути замысла «людей мысли» и вреда радикальной идеологии. Нужно не бояться предоставлять им возможность осуществлять эту важную работу на экранах телевидения, в прессе и печати (пример Чечни: дайте нам возможность выступить, так как народ устал от войны).

Сегодня же мы воздействуем лишь только на «исполнителей».

6. Разработка оптимального сочетания и соотношения мер, направленных на эффективное функционирование систем безопасности, с одной стороны, с правами социума и индивида, с другой.

ВААФ должен продолжить разработку предложений по разумному применению и сочетанию мер по обеспечению эффективной безопасности и соблюдению основ демократии.

7.Пересмотр роли и места СМИ в налаживании системы активного противодействия терроризму, умелого обращения к теме терроризма и криминала, правильного взаимодействия с силовыми структурами и общественностью, объективного отражения трагических событий.

Под флагом борьбы с терроризмом наблюдаются явные перекосы в деятельности СМИ: демонстрация портретов шахидок-самоубийц, тиражирование заявлений лидеров террористических организаций, публикация планов подготовки и проведения терактов и т.п., что способствуют появлению «лжетеррористов» разных мастей (ложные звонки, предупреждения и т.п.).

Иногда складывается впечатление, что СМИ превращают теракты в театрализованное представление, с удовольствием подаваемое широкой публике. Причем, «ичкерийских отморозков» и бандитов называют «полевыми командирами и боевиками», а российских военнослужащих - «федералами», не говоря уже о привнесенных с Запада терминов - «повстанцы» и «борцы за независимость».

8.Мобилизация потенциала гражданского общества на формирование системы государственных приоритетов с подчинением ведомственных, корпоративных, национальных и иных интересов целям и задачам борьбы с терроризмом.

Действительно, при очевидной насущной необходимости консолидации всех сил гражданского общества на борьбу с терроризмом и преступностью зачастую приоритеты и предпочтения отдаются ведомственным, корпоративным и иным интересам

Таков, на мой взгляд, далеко не полный перечень возможных направлений деятельности структур нашей организации для выработки и реализации комплекса ответных мер противодействия международной террористической угрозе.

Доклад на Круглом столе ВААФ "Терроризм сегодня: ответы мирового сообщества", 05.10.04, Берлин)

Куликов Анатолий Сергеевич. Доктор экономических наук. В 1992 г. назначен командующим внутренними восками МВД России. В 1995 г. возглавил Объединенную группировку федеральных сил на территории Чечни, затем назначен Министром внутренних дел и введен в состав Совета Безопасности РФ. В 1997 г. - заместитель Председателя Правительства РФ - Министр внутренних дел. В 1998 г. создал и возглавил Межрегиональную общественную организацию "Ратники Отечества". С 2002 г. - глава Правления ВААФ. Депутат Государственной Думы РФ третьего и четвертого созывов, заместитель Председателя Комитета Государственной Думы по безопасности. Член Комиссии Государственной Думы по рассмотрению расходов федерального бюджета, направленных на обеспечение обороны и государственной безопасности РФ, Комиссии Государственной Думы по противодействию коррупции. Генерал армии..