Журнал "Право и безопасность"

Номер - 1 (14) Март 2005

Институт конфискации имущества в комплексе мер борьбы с коррупцией (материалы круглого стола в Государственной Думе РФ, 30.09.04, с сокращениями)

М.И.Гришанков, председатель комиссии Государственной Думы РФ по противодействию коррупции

На сегодняшний день реальность такова, что институт конфискации претерпел радикальные изменения в связи с исключением конфискации имущества из системы уголовных наказаний.

По нашей просьбе Генеральная прокуратура, Верховный Суд, Министерство внутренних дел и Федеральная служба безопасности подготовили и направили в комиссию Государственной Думы РФ по противодействию коррупции материалы о практике применения норм уголовного законодательства коррупционной направленности за 2002-03 гг.

В результате анализа полученных материалов выяснилось следующее. По перечню статей особенной части Уголовного кодекса РФ (УК РФ), которые допустимо считать имеющими отношение к коррупционным преступлениям, мнения уважаемых ведомств разделились. Генеральная прокуратура полагает, что речь может идти о 9 статьях, Верховный Суд - о 12, Министерство внутренних дел и Федеральная служба безопасности, соответственно, 19 и 33 статьи.

Из приведенных данных только по 5 составам преступления есть общее понимание об их коррупционной направленности. Это преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, входящих в гл. 30 УК РФ  - злоупотребление должностными полномочиями, превышение должностных полномочий, получение и дача взятки, должностной подлог.

Конфискация же имущества по этим составам преступления была предусмотрена исключительно за получение взятки при квалифицирующих признаках.

Немного статистики. За получение взятки обвинительные приговоры были вынесены в 2002 г. в отношении 865 лиц и в 2003 г. в отношении 789 лиц. К осужденным соответственно применялись меры наказания - лишение свободы в 165 и 146 случаях, условное осуждение к лишению свободы - в 729 случаях и 716 случаях в 2003 г. Конфискация имущества применялась только в 33 случаях в 2002 г. и 17 случаях в 2003 г.

Не подлежит сомнению, что гуманизация уголовного законодательства и применение мер наказания за совершенные преступления нужна и продиктована временем. Однако возникает вопрос: где ее разумные пределы? Применительно к рассматриваемой сегодня проблеме мы полагаем, что этот процесс с учетом сложнейшей коррупционной ситуации в стране не должен распространяться на должностные преступления. В противном случае дело может дойти до абсурда, если вообще декриминализировать эти деяния, уравняв их с обыденными служебными проступками, что недопустимо, на мой взгляд.

О какой борьбе с коррупцией в таком случае мы будем вести речь?

В обращениях, поступающих в комиссию, в официальной переписке с правоохранительными органами и силовыми ведомствами, учеными, правоведами, экспертами ставится вопрос о необходимости восстановления конфискации имущества как уголовной меры наказания. Это один из главных моментов в обсуждении, поскольку изменения, внесенные в ст. 81 Уголовно-процессуального кодекса РФ (УПК РФ), не могут, по нашему мнению, рассматриваться в качестве аналога конфискации.

Данная процессуальная норма определяет перечень предметов, которые могут быть признаны вещественными доказательствами, а также их судьбу при вынесении приговора суда, в том числе в отношении имущества, денег и иных ценностей, полученных в результате преступных действий либо нажитых преступным путем.

Поэтому не следует путать конфискацию имущества с вещественными доказательствами, подлежащими возвращению законному владельцу либо обращению в доход государства.

По смыслу утратившей силу ст. 52 УК РФ, конфискации могло подлежать и то имущество, которое не было нажито преступным путем.

Каково мнение следственных аппаратов ведомств, осуществляющих предварительное следствие о преступлениях коррупционной направленности в части того, как им приходится признавать вещественными доказательствами предметы, перечисленные в п. 4 ч. 3 ст. 81 УПК РФ? И что в итоге обращается в доход государства по приговору суда? Вместе с тем требование предусмотреть во внутреннем законодательстве конфискацию имущества как уголовно-правовую меру содержится во многих международных документах. Речь, в частности, идет об Европейской конвенции об отмывании, выявлении, изъятии, конфискации доходов от преступной деятельности (1990 г.), Конвенции ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ (1988 г.), Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности (2000 г.), Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию (1999 г.), Конвенции ООН против коррупции (2003 г.).

Требование предусмотреть во внутреннем законодательстве конфискацию имущества как уголовно-правовую меру содержится и в определении Конституционного Суда РФ от 08.07.04 № 251 по жалобам о нарушении конституционных прав положениями ст. 81 УПК РФ.

Из информации, которой располагает Министерство иностранных дел, нам известно, что изменения, касающиеся конфискации, внесенные в 2003 г. в УК РФ, УПК РФ, Уголовно-исполнительный кодексы и Федеральный закон «Об исполнительном производстве», вызывают у руководства профильных структур Секретариата ООН довольно серьезную озабоченность. И мы не можем этого не учитывать, делая важные шаги на пути развития международного сотрудничества в области борьбы с коррупцией.

Коррупцию мы должны рассматривать и рассматриваем не как отдельно стоящую проблему, а в совокупности с незаконным оборотом наркотиков, оружия и, конечно, терроризмом. Это то, что сегодня реально угрожает нашей национальной безопасности, угрожает не только России или любой отдельно взятой стране, но и всему мировому сообществу.

О.Т.Анкудинов, начальник Управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами Генеральной прокуратуры РФ

 Недавно вступил в силу оправдательный приговор в отношении вице-губернатора одного из субъектов РФ. Привлекался он к ответственности за то, что на вертолетах санитарной авиации по своим надобностям налетал на 627 тыс. руб. Охота, рыбалка и т.д. Почему его оправдали? Вот один из аргументов.

Существенность причиненного вреда государственному учреждению в названной денежной сумме опровергается представленной стороной защиты и оглашенной в суде выпиской из письма губернатора, в которой дается оценка материального ущерба в названном размере как несущественного.

Мы, естественно, этот приговор оспорили. Ну, тем не менее, кассационная инстанция этот приговор оставила без изменений. Далее в надзорном порядке мы в целях ухудшения положения оправданного уже обжаловать приговор не могли. На этот счет у нас есть запрет, который заложен в ст. 405 УПК РФ.

Приговор имеет существенное значение не только для этого конкретного лица. Подобные ситуации возникают и в других регионах.

В действующем УПК РФ заложено много препятствий для того, чтобы эффективно осуществлять борьбу с коррупцией. Та же самая ст. 405, которая не позволяет нам дотянуть проблему до Верховного Суда, до его президиума, которая не позволяет нам формировать какую-то уголовно-правовую политику в целом в стране, не только нам, а в первую очередь Верховному Суду. Проблемы у нас начинают возникать с момента возбуждения уголовного дела. Сейчас в соответствии с УПК, иммунитетом обладают многие. И причем обладают именно те люди, которые при власти. Что такое вообще коррупция? Коррупция - это торговля властью, торговля властными полномочиями. Так вот люди, которые у власти, они обставились такими могучими средствами защиты, что подобраться к ним просто невозможно. Начиная с адвоката, следователя, судьи, прокурора и т.д., до депутатов всех уровней. Допустим, поступила информация о том, что совершено преступление. Что мы делаем? Мы вынуждены обращаться в отношении этих специальных субъектов в суд за получением заключения о наличии признаков преступления. Обращаемся. Дальше существуют специальные процедуры о получении этого заключения и эти процедуры таковы, что заключение можем получить по истечении длительного времени. А иногда мы его не можем получить хотя бы потому, что наше представление о наличии в действиях того или иного лица признаков преступления должно рассматриваться в суде с участием того лица, в отношении которого наше представление внесено.

Поскольку эти лица опять же чаще всего обладают знаниями, в том числе юридическими, они, естественно, в суд добровольно никогда не явятся. Каких-то инструментов, позволяющих их в суд “притащить”, у нас нет. Поскольку такой человек не обвиняемый, не подозреваемый, он процессуально никто.

В отношении некоторых субъектов есть второй барьер защиты. Это получение согласия на привлечение к ответственности. И это тоже необыкновенная проблема. Я мог бы назвать конкретные дела, когда нам просто соответствующие органы отказывали в согласии на привлечение к ответственности. Признавали, что да, этот человек совершил преступление, да, вина его просматривается, но он хороший парень. Он хороший парень и мы вам не даем согласие. Все.

Что касается конфискации. Мы изначально были против исключения такого вида наказания, как конфискация. И приводили на этот счет достаточно серьезные аргументы. Для того чтобы подчеркнуть остроту ситуации, обращусь к конкретным делам.

Контрабанда. Контрабанда всегда за собой, в общем, имеет в виду взятку. Контрабанда - одно их тех преступлений, которые получили серьезное распространение, тем более в тех условиях, в которых находятся наши границы.

Что происходит по конкретным делам? Провозится фура с контрабандным товаром. Дальше что делать с этим товаром? Лиц, которые контрабандно привезли этот товар, осуждают к каким-то там мерам наказания, чаще всего эти меры наказания носят условный характер.

Что делать с этим товаром, который контрабандно был завезен на нашу территорию? Так называемую специальную конфискацию можно применить по отношению к орудиям преступления, по отношению к предметам, которые запрещены. Также, естественно, к имуществу, нажитому преступным путем. Но это нужно доказать, а применительно к этому товару, по конкретному делу это не установлено.

Более того, установлено, что оно на территории другой страны получено совершенно легально. И этот товар суд отдает контрабандистам. То есть, они контрабандно завезли, получили условный срок наказания и этот товар на другой стороне границы. То есть, они добились целей, которые преследовали. И так происходит довольно часто.

Есть конкретные, естественно, судебные решения, когда суды пошли на то, чтобы конфисковать этот контрабандно завезенный товар, и эти приговоры “устояли”. Но это не очень “надежные” приговоры. Есть обращения в Европейский суд. Но я думаю, что мы там, скорее всего, поддержку найдем.

Хотя бы специальную конфискацию нужно восстанавливать просто немедленно. Я уже не говорю о том, что конфискация должна быть восстановлена. Наше ведомство за это.

О.И.Мыцыкова, заместитель начальника Управления правового обеспечения Генеральной прокуратуры РФ

Нельзя не отметить точность выбора темы нашего сегодняшнего мероприятия. Комитету по безопасности Государственной Думы и комиссии по коррупции, на мой взгляд, удалось ухватить сердцевину проблемы борьбы с коррупцией. Конфискация или сама угроза возможной конфискации имущества лишает всякого практического смысла ту бурную деятельность, что в ХХ в. получила название "звонкая коррупция", а в России, кажется, испокон века известна как мздоимство и казнокрадство. И торговля властью, должностью, возможностями, связанными с положениями публичного деятеля, - явление, безусловно, опасное, поскольку не только подрывает авторитет власти, но и создает возможности для допуска к рычагам власти и управления опасного криминалитета, что мы ежедневно наблюдаем. И даже, как теперь понятно всем, открывает дверь терроризму.

По нашим оценкам, общество уже стонет от алчности чиновников и управленцев. Мне кажется, что мудрое общество должно уметь вычислять и публично презирать мздоимцев, государство - изобличать и наказывать, и непременно отбирать у них прибыль от торговли властью. Совершенно все равно для человека, который все поставил на карту, что в публичной процедуре ему погрозят пальчиком в виде условной меры наказания.

Пока, к сожалению, наше общество и мы все ходим в простаках. Коррупция, по-прежнему, выгодное занятие в нашей стране. В этой связи нельзя не отметить, что отмена в декабре 2003 г. нормы о конфискации как наказания за преступление теоретически выглядит безупречно - гуманизация уголовного законодательства, повышение эффективности имущественных санкций. Потому что одним из доводов сторонников этой меры был довод о том, что легче исполнить судебное решение о взыскании штрафа, чем бегать и искать имущество, которое потом не знаешь, как реализовать. Но на практике такая замена несвоевременна и вредна, поскольку только стимулирует аппетиты взяточников. Чем больше присвоишь, тем больше после уплаты штрафов (максимальный штраф 1 млн руб. по сегодняшнему законодательству назначается при неоднократном взяточничестве, возможен как дополнительная мера наказания) останется “на жизнь”.

Конечно, эта норма стимулирует, чтобы брать больше, чаще и эффективнее. Такие нововведения способствуют повышению ставок за коррупционные действия со стороны должностных лиц и не делают чести ни законодателям, ни нам - тем, кто имеет отношение к формированию практики, в том числе судебной.

Генеральная прокуратура еще на стадии подготовки законопроекта в УК РФ неоднократно предостерегала о поспешности в решении вопроса замены конфискации имущества штрафом. Указывалось, что во многих странах по-прежнему продолжает использоваться в качестве меры наказания конфискация имущества за различные, в том числе не только корыстные преступления. Например, не тяготится же Франция возможностью конфискации всего или части имущества как физического, так и юридического лица за совершение преступлений против человечества, за незаконный оборот наркотиков. Во французском уголовном праве, кстати, предусмотрена как специальная, так и общая конфискация имущества.

В период действия прежней редакции УК РФ преступник знал, во всяком случае, что может лишиться всего, если будет доказан хотя бы один эпизод его преступной деятельности. И по этому эпизоду состоится приговор. Безусловно, при определенных минусах, это ослабляло стимулы к совершению преступления. Мы не могли не оценивать этого обстоятельства, когда отменяли конфискацию как таковую. От законодателя требовалась, на наш взгляд, совершенно иная последовательность действий. Нельзя было исключать традиционно, много лет существующую в российской системе наказания имущественную санкцию, какой является конфискация имущества, без одновременного введения адекватного правового механизма изъятия нажитого преступным путем имущества.

Нелогичность законодательных решений всегда, впрочем, создает пространство беззакония и безответственности, поэтому понятна реакция судей. В первом полугодии 2004 г. в качестве дополнительного наказания по ч. 4 ст. 290 УК РФ (получение взятки) вместо конфискации введено наказание в виде штрафа, но ни одно лицо не было осуждено к дополнительному наказанию в виде штрафа. То есть эта мера наказания за первое полугодие работы закона не действует.

По оценкам экспертов Совета Европы, современные преступники и преступные организации не считают наказание даже в виде лишения свободы мерой, которая способна пресечь их прибыльный бизнес. В целях разрешения этой негативной ситуации в последнее время на уровне ООН и Совета Европы принят ряд важных международных документов по вопросам конфискации доходов от преступлений, входящих в сферу действия соответствующих конвенций. Таким образом, институт конфискации является общепризнанным и эффективным фактором сдерживания и профилактики не только коррупции, но и других форм преступного поведения, организованной преступности, в том числе террористической деятельности.

Действующее законодательство России позволяет нам сегодня по приговору суда изымать лишь те незначительные суммы, которые, в буквальном смысле этого слова, найдены в письменном столе у взяточника, и следователю удалось оформить это как вещественное доказательство. В то же время мы вынуждены игнорировать доказательства явного несоответствия легальных доходов пойманного за руку преступника его привычному и доказанному в уголовном деле образу жизни, поскольку правовых оснований требовать у него объяснения по поводу происхождения яхт, особняков и самолетов у правоприменителя просто нет.

Ситуация - лицемерие. Всем все понятно, и обществу понятно, когда мы видим особняки у людей, которых судим за 20 тыс. руб. полученной взятки по последней операции. Всем понятно, но говорить об этом нельзя. При этом речь идет не о принадлежащем, а о преступно нажитом, затем пущенном в деловой оборот, потом приобщенном, приращенном капитале.

Представляется, что необходимо исправлять сложившееся положение беспомощности государства и безотлагательно вводить новый междисциплинарный институт, с тем чтобы обоснованные сомнения в законности происхождения имущества стали предметом разбирательства в ходе публичной, состязательной судебной процедуры. При этом предлагается принципиально новый для России, но давно работающий в мировой судебной практике порядок доказывания. По нашему предложению, это - административный процесс в рамках судебного процесса, перевод бремени доказывания в части подтверждения законности источника происхождения собственника на ответчика по этому делу.

Генеральной прокуратурой, по понятным причинам, реализована эта идея применительно к имуществу, полученному в результате террористической деятельности. Актуальность этой ситуации была для нас ясна, терроризм не может жить без прирощенных преступных капиталов. Предложенная процедура в этом законопроекте, который рассматривается Государственной Думой, на наш взгляд, должна носить универсальный характер и внедряться в правовую систему России.

Эффективность принципа перевода бремени доказывания в отношении вещи подтверждена, как уже упоминалось, практикой многих государств: Великобритании, США, Италии, Ирландии, Германии. Процедура эта не наносит ущерба фундаментальному принципу презумпции невиновности лица, она обращена к имуществу, на незаконность происхождения которого указывают материалы уголовного дела.

Таким образом, полагаю, что наряду с введением в УК РФ нормы специальной конфискации не только имущества, добытого преступным путем, но и прибыли, следует вводить принципиально новый междисциплинарный институт конфискации преступных доходов.

Второй столь же острой проблемой, обсуждаемой в период проведения уголовно-правовой реформы в России, является необходимость введения уголовной ответственности за коррупционные преступления юридических лиц. Разрушительная сила коррупции проявляет себя и в подкупе чиновников для получения выгодных контрактов, торговых и иных преимуществ при осуществлении сделок внутренних, международных, получении лицензий, преференций в области налогообложения и таможенных режимов, судебных и иных процедур.

Совершенно очевидно, что применяемые к организациям штрафные санкции в рамках гражданского и административного законодательства неадекватны размеру причиняемого вреда, при этом любое юридическое лицо опаснее, чем отдельная личность, и доказать его виновность, безусловно, сложнее. Кстати, административному законодательству известна ответственность юридических лиц. Совершенно логично было бы ввести уголовную ответственность этих лиц. Что нам мешает - робость или близорукость - ответа на этот вопрос пока нет, ведь с 1992 г. вопрос об уголовной ответственности юридических лиц широко обсуждается в обществе, а воз и ныне там. Цель уголовной ответственности юридических лиц - пресечение деятельности таких юридических лиц, представляющих общественную опасность для личности, общества и государства, а также возмещение причиненного ими ущерба.

Американское законодательство и судебная практика привлекают корпорации к уголовной ответственности за самую различную деятельность. В частности, за финансовые нарушения, незаконные субсидии политическим организациям, подкуп политиков, нарушение валютного законодательства, нечестную торговую практику, нарушение природоохранных распоряжений. Значительный интерес представляют рекомендации Комитета министров стран - членов Совета Европы по ответственности предприятий юридических лиц за правонарушение, совершенное в ходе ведения ими хозяйственной деятельности, которые приняты в декабре 1988 г., а потом развиваются в рекомендациях и меморандуме.

В этих документах отмечается основание установления такой ответственности, а также подчеркивается, что для государства может оказаться необходимым отойти от традиционных концепций вины, виновности и использовать систему ответственности, основанную на социальной вине.

Согласно данной рекомендации управление предприятием считается задействованным в правонарушении в том случае, если оно, зная о факте правонарушения, принимало полученную от этого прибыль. Комитет предусмотрел в качестве санкции, кроме штрафов, предупреждений, финансовых санкций, и конфискацию имущества, которое использовалось при совершении преступлений или приобретено в результате незаконной деятельности. Согласитесь, что применительно к сегодняшней ситуации в России, когда за коллективным органом управления юридического лица скрываются настоящие коррупционеры, доказать вину которых просто невозможно, поскольку личной подписи ни на одном документе не стоит, для современной России введение юридической ответственности, - безусловная, настоятельная необходимость, и обсуждать этот вопрос надо уже на уровне принятия конкретных решений.

Государственная стратегия борьбы с коррупцией должна, на наш взгляд, включать в себя:

  • безусловное восстановление;
  • полноценное восстановление института уголовной конфискации;
  • перенос бремени доказывания законности источников происхождения имущества с государства на лицо, уличенное в коррупционном поведении в рамках уголовного дела.

 Необходима конфискация не только преступно нажитого, но и прирощенных, преумноженных капиталов, о чем говорят все международные конвенции, участниками которых мы являемся. Необходима уголовная ответственность юридических лиц, в том числе за взяточничество, и применение в этих случаях наказания в виде конфискации имущества.

Е.В.Ройзман, депутат Государственной Думы и член Комитета по безопасности

Конфискация и борьба с наркотиками.

Я могу сказать следующее, что возможная конфискация для любого наркоторговца - просто дамоклов меч. И когда конфискация была отменена, можете мне поверить, они прыгали от радости “до потолка”.

Для каждого наркоторговца самое больное - это конфискация имущества, особенно, когда дом идет под конфискацию. Поэтому эта мера необходима.

Она необходима уже для того, чтобы просто задекларировать позицию государства. Потому что в момент ухудшения ситуации, как в наркоторговле, так и в борьбе с коррупцией, любая либерализация просто нелогична. И я думаю, что если в ближайшее время жесткими мерами не обуздать коррупцию, то с терроризмом бороться просто невозможно.

С.К.Осипов, заместитель руководителя Федеральной службы по финансовому мониторингу

Значительная часть положений международных конвенций посвящена механизму выявления коррупционных доходов, отслеживанию операций, приостановлению, замораживанию. И подчеркивается роль таких институтов, как подразделение финансовой разведки. Мы к такой работе готовы.

Что касается состава коррупции. Можно или вносить сейчас новые законопроекты, или постараться побыстрее ратифицировать международную конвенцию, и приводить наше законодательство в соответствие. Достаточно радикальные, жесткие меры предлагаются этими международными документами, в том числе уже и ратифицированными Россией. Мы знаем, какую опасность несет нестабильность правового регулирования. Это мы на себе чувствуем. Вот наша статья по отмыванию так давно появилась в нашем законодательстве и уже несколько раз претерпевала изменения.

Даже сейчас очевидные для нас недостатки достаточно сложно аргументировать в виду отсутствия практики. А правоприменителям очень сложно с этими составами работать. Я думаю, тем не менее, сейчас это действительно настоятельная потребность общества - ужесточать эти нормы. Я думаю, ни у кого аргументов серьезных не будет против восстановления института конфискации - желательно посмотреть по более широкому кругу составов, в частности, по отмыванию.

В.Н.Лопатин, первый заместитель директора НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генпрокуратуре России

Решение Конституционного Суда 2004 г. предусматривает возможность осуществления конфискации как института конфискации вещественных доказательств. Можно ли, используя возможности уголовного права и УПК РФ, сегодня конфисковать по решению суда доходы, полученные преступным путем в рамках вещественных доказательств, полученных в ходе расследования преступления? Международные конвенции говорят, что это не одно и то же. Практика тоже говорит, что это - не одно и то же. И решение Конституционного Суда 2004 г. подтверждает, что это - не одно и то же. Данная норма, которая вводит и предусматривает возможность конфискации имущества как института вещественных доказательств, в уголовном судопроизводстве не подменяет и не может подменять нормы уголовного закона, которыми - и только которыми - конфискация устанавливается в качестве уголовного наказания.

Существующие возможности после урезания УК РФ, исключения оттуда института уголовного наказания в виде конфискации не позволяют осуществить в полной мере международные обязательства России по международным конвенциям, по конфискации доходов, полученных преступным путем. В частности, эти обязательства были перечислены в конвенциях, начиная от Европейской конвенции об отмывании, выявлении, изъятии, конфискации доходов от преступной деятельности, где такие обязательства прямо предусмотрены, Конвенции ООН о борьбе с финансированием терроризма, Конвенции ООН против транснационально организованной преступности, которые вступили в силу для России. Имеют приоритет, как известно, нормы международного права. Хотя в части уголовного права эти нормы должны быть подтверждены национальными нормами права.

В то же самое время это еще раз убеждает нас в том, что наличие ухищренных норм УК и УПК РФ, предусматривающих возможность использовать конфискацию имущества применительно к институту вещественных доказательств, не позволяет сегодня реализовать международные обязательства по изъятию доходов, полученных преступным путем. Это говорит в пользу восстановления данного института в УК РФ.

Присоединяюсь к предложениям по расширению состава имущества, которое может быть конфисковано, о расширении субъектов, в отношении которых может быть применен институт конфискации как вид уголовного наказания, в том числе конфискация в отношении юридических лиц. Этот опыт имеет хождение в ряде зарубежных стран. Например, ст. 59 Уголовного кодекса Швейцарии прямо относит и предусматривает такую возможность в отношении не только физических лиц, но и организаций.

Одновременно с этим хотел бы обратить внимание еще на одно предложение. По всей видимости, было бы целесообразно рассматривать конфискацию не только как дополнительное наказание, но и одновременно как основное наказание.

Всего лишь 40 с небольшим лет в истории России, в праве России институт конфискации использовался только как вид дополнительного наказания. И до и после революции это был одновременно и вид основного наказания.

 Кодекс об административных правонарушениях сегодня предусматривает вид такого административного наказания, как конфискация, которая может назначаться и как основное наказание, и как дополнительное. В пользу такой постановки говорит и еще один факт. Это международные обязательства России. В части, касающейся вступления России в Совет Европы, когда она подала заявку в 1992 г., Парламентская Ассамблея Совета Европы приняла в 1996 г. заключение по этой заявке в соответствии с рекомендаций Комитета министров Совета Европы. Я обращаю внимание на п. 10 данного заключения, где было сказано, что Парламентская Ассамблея принимает к сведению, что Российская Федерация полностью разделяет ее видение и толкование, и что Россия намерена подписать и ратифицировать конвенции Совета Европы, в частности касающиеся конфискации доходов от преступной деятельности и соблюдать основополагающие принципы. В 1976 г. была принята Резолюция 7610 Комитета министров Совета Европы, в которой было сказано о рекомендациях правительствам стран-участниц, она применяется и по отношению к нам. Необходимо проанализировать свое законодательство с целью устранения юридических препятствий внедрению мер наказания, альтернативных заключению. И далее перечисляется целый ряд мер, альтернативных заключению. В том числе не жалеть усилий в развитии существующих альтернатив, в частности конфискаций как альтернативной замены приговора, связанного с лишением свободы.

И еще момент, на который я хотел обратить внимание. Как известно, Конституционный Суд в последние годы принимает своими решениями, либо определениями, либо постановлениями нормы, которые носят обязательный характер, подлежащий исполнению и касающийся в отношении нашего вопроса обязательности наложения института конфискации только через суды. В этой связи возникает вопрос: насколько такая позиция обоснована, и можно ли сегодня говорить об альтернативном наложении наказания в виде конфискации имущества в лице административных органов?

Я приведу три аргумента в пользу того, что можно говорить и об альтернативном применении наложения данных наказаний:

1) международные конвенции, которые все без исключения в своих первых статьях предусматривают возможность наложения наказания в виде конфискации как судом, так и другим компетентным органом административной юрисдикции;

2) ст. 243 Гражданского кодекса прямо предусматривает возможности конфискации имущества не только по суду, но и в административном порядке;

3) Конституционный Суд РФ своим одним из первых решений по данному вопросу от 20.05.97 № 8П признал, что право таможенных органов выносить постановление о конфискации имущества как санкцию за совершенное правонарушение при наличии гарантий последующего судебного контроля за законностью и обоснованностью такого решения соответствует Конституции РФ.

Через год и в последующем Конституционный Суд аналогичную норму уже рассматривал как несоответствующую Конституции РФ. Притом и в первом, и во втором, и в последующих случаях последние статьи решения Конституционного Суда заканчивались тем, что настоящее решение является окончательным и не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после провозглашения и действует непосредственно.

Эта неопределенность в решениях Конституционного Суда по данному вопросу, вместе с международными нормами и ст. 243 Гражданского кодекса говорит о возможности применения не только судами, но и другими компетентными органами административной юрисдикции такого наказания, как конфискация имущества.

В.С.Овчинский, советник Председателя Конституционного Суда РФ

Хотел бы, прежде всего, согласиться с тем, что конфискация имущества, полученного преступным путем, действительно является сердцевиной борьбы с коррупцией. Именно на это нас ориентируют все международно-правовые документы, которые приняты в конце ХХ столетия.

Но я не могу согласиться в том, что исключение института конфискации из УК РФ - безукоризненно юридический документ. Это документ, который полностью противоречит всем международно-правовым документам, ратифицированным в России. И это решение само по себе не обосновано ничем, никакими юридическими нормами.

Я хотел бы обратить внимание еще раз на определение Конституционного Суда от 08.07.04 № 251. В соответствии с этим решением Конституционного Суда сформулирована правовая позиция, на основании которой фактически предложено урегулировать вопросы конфискации в сфере уголовного законодательства с учетом предписаний конвенций, ратифицированных Российской Федерацией. Это вопрос принципиальный, из этого надо исходить. Несмотря на то, что это дано в такой мягкой форме, не как прямая обязанность, надо законодательно внести, восстановить институт конфискации. Подчеркиваю, что это решение следует трактовать, и целесообразно трактовать как необходимость урегулирования вопросов конфискации в действующем уголовном законодательстве.

Другой вопрос, как урегулировать этот вопрос? Полностью восстановить прежнюю ст. 52 в УК РФ или ее модифицировать? Думается, что необходима определенная модификация. Мое мнение заключается в том, что п. 1 необходимо оставить неизменным, в нем, как вы знаете, говорится о конфискации всего имущества и о частичной конфискации.

Пункт 2 целесообразно сформулировать следующим образом: «Конфискация всего имущества устанавливается за терроризм, вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению, государственную измену и шпионаж».

Пункт 3 целесообразно сформулировать в следующем виде: «Конфискация части имущества предусматривает конфискацию имущества, полученного преступным путем, и устанавливается за тяжкие и особо тяжкие преступления, совершенные из корыстных побуждений». И п. 4 ст. 52 оставить без изменения.

Я согласен с теми выступающими, которые сегодня уже высказывали свое мнение о том, что необходимо расширить перечень статей особенной части УК РФ, где необходимо предусмотреть институт частичной конфискации. То есть конфискации имущества, полученного преступным путем. Ну, например, парадоксальное явление, что, даже когда институт конфискации имущества существовал и не был отменен, то не было конфискации имущества за убийства, совершенные из корыстных побуждений, или за серийные убийства.

Допустим, киллер за деньги совершает десятки убийств, получает огромные суммы, а законодатель не может конфисковать его имущество. И можно привести другие примеры, которые говорят о том, что институт конфискации и перечень статей должен быть не только восстановлен, но и расширен по целому кругу деяний, предусмотренных УК РФ.

И последнее, я категорически не согласен с мнением, что необходимо ввести внесудебную конфискацию. Надо трактовать решение Конституционного Суда только таким образом: речь шла о конфискации только в ходе таможенных мероприятий. Конфискация у нас может производиться только по решению суда.

А.И.Долгова, заведующая отделом НИИ проблем управления законности и правопорядка при Генпрокуратуре

Мне пришлось участвовать в законотворчестве, которое касается борьбы с коррупцией, начиная с 1992 г.

Мы подготовили закон о борьбе с коррупцией, на который было наложено вето в 1995 г., и затем еще дважды на него накладывал вето первый Президент России. Трижды Федеральное Собрание России принимало закон о борьбе с коррупцией, и там содержались все те эффективные меры, которые рекомендуются международным сообществом, но трижды накладывал вето первый Президент России.

Там, в частности, содержалась обязанность доказывания лицом источников своих доходов. Это очень важный момент. Я впервые встретилась с этим институтом, когда разговаривала в Чикаго с Федеральным маршалом Соединенных Штатов. Он сказал, что у них новая функция появилась позднее, чем другие. Имеется в виду накладывать арест на имущество с неясным источником дохода, и затем его, соответственно, конфисковывать уже по соответствующим решениям, предусмотренным законом. Я спросила: что нужно для того, чтобы наложить арест? Он сказал: презумпция такая - я вижу, что появилось имущество ценное, вклады, особняк ли или еще что-то. Я вызываю владельца и говорю: откуда взял? Он обязан мне сообщить об источниках дохода, он налогоплательщик. По налоговому законодательству, он обязан отчитаться перед государством о размерах своих доходов и об источниках этих доходов. Если он не объясняет, накладывается арест, дается определенный срок, через определенный срок он лишается этого имущества.

Затем я встретилась с тем, что английские эксперты стали об этом говорить, французские. Когда этот вопрос рассматривался в присутствии экспертов Совета Европы, и наши некоторые коллеги говорили об антиконституционности этого института, с точки зрения нашей Конституции, презумпции невиновности, выступил один из представителей Совета Европы и сказал, что этот вопрос специально рассматривался в Совете Европы, и этот институт не признан противоречащим презумпции невиновности, потому что он вытекает из обязанности налогоплательщика отчитаться перед государством не только о доходах, но и об их источниках.

Когда разрабатывался закон «О борьбе с коррупцией», там большая глава была о предупреждении коррупции, это особенно важно. Почему? Потому что более чем в половине случаев коррупции она является результатом двусторонней обоюдовыгодной сделки между тем, кто покупает, и кто продает полномочия и возможности. Разоблачить такую сделку крайне трудно, обе стороны не заинтересованы в ее разоблачении.

Поэтому все международное и зарубежное лучшее законодательство построено на предупреждении коррупции, на контроле над доходами лица при поступлении на службу, на отслеживании движения его доходов затем и т.д.

Чем отличаются коррупционные преступления от всех других? Только в коррупционных преступлениях всегда действуют две стороны: одна покупает, другая продает, это характерный признак именно для коррупции. Для преступлений экономического характера, для должностных и иных преступлений это не характерно, злоупотребление должностными полномочиями может быть и без второй стороны, без подкупа, продажности. Все международно-правовые конвенции однозначно толкуют коррупцию именно таким образом.

Предлагается провести экспертизу коррупциогенности нашего законодательства. Есть криминологическая экспертиза, и кто должен на коррупциогенность проводить экспертизу? Экспертизу проводит эксперт-профессионал, специалист. Специалист в какой области?

С точки зрения криминолога, все наше законодательство 90-х гг. коррупциогенно. Оно противоречиво, содержит расплывчатые формулировки, огромное количество бланкетных норм, которые отсылают в никуда. Правоприменительно, оно шло под флагом сохранения коррупции. Оно шло под флагом освобождения от ответственности и от контроля народа всех лиц, занимающих высшие государственные должности, в том числе судей.

Каковы механизмы контроля народа за нашими судами? У нас, в соответствии с Конституцией, народ является единственным источником власти. А судебная власть - одна из ветвей власти. Каковы механизмы ее контроля перед народом?

Зачем измерять на коррупциогенность отдельные нормы закона? Посмотрите в закон и послушайте прокуроров. Одно дело говорить, что закон можно применять. А другое дело - побывать на месте прокурора, который идет в суд поддерживать обвинение в суде. Ведь что это за состояние закона, когда нужны развернутые решения Конституционного Суда для того, чтобы применить определенную норму. А прямо применить эту норму практически невозможно. Одни суды так ее толкуют, другие так, и все приговоры остаются в силе. Вот состояние нашего законодательства.

Перейдем к конфискации. Давайте посмотрим, сколько у нас преступлений коррупционной направленности являются тяжкими и особо тяжкими. Дача взятки без квалифицирующих обстоятельств не является тяжким преступлением. Тяжким преступлением является дача взятки должному лицу за совершение заведомо незаконных действий, а просто за законные - не тяжкое преступление.

Получение взятки без квалифицирующих обстоятельств не является тяжким преступлением.

Раньше тяжким преступлением было получение взятки неоднократно. Но теперь признак неоднократности из части четвертой, которая является тяжким преступлением, исключен. И неоднократное получение взятки тоже выпало из категории тяжких и особо тяжких преступлений.

Подкуп иностранных государственных должностных лиц - по нашему законодательству ненаказуемо.

Подкуп членов иностранных государственных собраний - по нашему законодательству ненаказуемо.

Активный подкуп в частном секторе. У нас - "коммерческий подкуп". Коммерческий подкуп не является тяжким и особо тяжким преступлением.

Подкуп участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов - не тяжкое преступление и не особо тяжкое.

Коммерческий подкуп - то же самое.

Подкуп должностных лиц международных организаций - не установлена уголовная ответственность в России.

Подкуп членов международных парламентских собраний - не установлена ответственность.

Подкуп судей и должностных лиц международных судов. Не установлена уголовная ответственность.

Использование служебного положения в корыстных целях - тут опять подкуп, продажность. Не соответствует нашей статье 285.

В какой-то степени можно говорить в связи с этим о воспрепятствовании и осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий путем подкупа. Но это не тяжкое и особо тяжкое преступление.

Нужна системная деятельность по созданию законодательства и совершенствованию законодательства о борьбе с коррупцией.

А.С.Куликов, член Комиссии Государственной Думы РФ по противодействию коррупции

Мы анализируем практику применения нового, измененного закона, и приходим к выводу, что, конечно же, нужно возвращаться. Но уже, с точки зрения модификации, расширяя с учетом и последних событий, связанных с терроризмом. Не говоря уже о чисто антикоррупционной деятельности. Потому что на самом деле абсурд получается. От 500 тыс. до 1 млн руб. штраф при украденных 100 млн, и то даже мы не можем вернуть в казну страны. Конечно, это ненормально для государства, которое подписало международную Конвенцию о борьбе с организованной преступностью.

Хотел бы высказаться относительно ст. 81 УПК РФ. Статья называется «Вещественные доказательства». А к вещественным доказательствам тяжело доказать и отнести то, что украдено и передано теще или зятю.

Посмотрите на последние террористические акты. Смотрите - за взятку попали в самолет, за взятку сопроводили автомашину с террористами в Беслан. Конечно же, нам нужно возвращаться, восстанавливать институт конфискации как одну из... в том числе антитеррористических мер.

О.В.Зудова, старший советник по юридическим вопросам регионального представительства Управления по наркотикам и преступности ООН в Центральной Азии

Позвольте, пожалуйста, передать благодарность господина Марио Котто за то, что наше управление пригласили участвовать в этом форуме, и передать его пожелания в продуктивной работе.

Что касается непосредственной темы сегодняшних выступлений. Те конвенции, которые перечислялись, основные конвенции ООН, которые касаются борьбы с преступностью, содержат ряд достаточно эффективных норм, которые направлены как на конфискацию доходов, полученных преступным путем, так и на привлечение к ответственности должностных лиц, которые совершают те или иные преступления. Я остановлюсь на двух основных.

Первое, о чем никто пока не говорил, и что, на мой взгляд и как показывает опыт других стран, которые известны своей успешной борьбой с коррупцией, является, пожалуй, наиболее эффективным. Речь идет о новом составе преступления, который предусмотрен конвенцией ООН против коррупции, и я думаю, это было бы целесообразно решить сейчас России, поскольку она сейчас находится на стадии ратификации этой конвенции. Что это за состав преступления?

Этот состав преступления называется «незаконное обогащение», он предусмотрен ст. 20 конвенции. Состав преступления заключается в значительном увеличении активов публичного должностного лица, превышающем его законные доходы, которые оно не может разумным образом обосновать. Что это такое? Государство в данном случае что доказывает? Доказывает, что доходы, которыми владеет государственный чиновник, значительно превышают его заработную плату, вернее имущество, которым он владеет, значительно превышает его заработную плату или иные законные источники доходов, и если он не докажет, что он это приобрел законно, то образуется состав преступления.

Эта норма крайне успешно применяется в Гонконге, который известен своими успехами, существует в Великобритании, во многих странах Латинской Америки, в США, поскольку эта норма предусмотрена межамериканской конвенцией против коррупции. Я думаю, вот этот состав преступления решил бы очень многие вопросы, касающиеся привлечения к ответственности должностных лиц, совершающих те или иные коррупционные преступления.

Встает опять вопрос: в рамках ли это презумпции невиновности? Этот вопрос возникал в Великобритании, и в Гонконге, и в других странах. Самые высшие судебные инстанции выносили решение о том, что это в рамках презумпции невиновности. Это один метод, который позволяет решить проблему достаточно успешно.

Второй, о котором здесь уже упоминалось, - вопрос о переносе бремени доказывания законности происхождения имущества.

Что происходит сейчас? Вы задерживаете человека с 20, 10 кг героина. Он 10 лет нигде, предположим, не работает, у него несколько машин, домов, счета в банках. С этим ничего нельзя сделать.

Варианты нового закона. Я бы хотела возразить в одной части. Предлагалось ввести конфискацию как дополнительное наказание и указать: “конфискация преступных доходов или доходов, полученных в результате совершения преступления”. Если вы так напишите, опыт других стран уже доказывает, что вы ничего не измените. Вот вы опять-таки задержите этого человека за статью. Если у вас будет и норма конфискации доходов, полученных преступным путем, что вам нужно будет делать? Вам нужно будет доказать, что он продал эти 20 кг героина и на эти деньги купил эти два дома, открыл эти два счета. Если вы этого не доказываете, у вас нет возможности конфисковать. Поэтому эта норма не будет работать.

А перенос бремени доказывания законности происхождения имущества - это я уже говорю о другом, это помимо этого отдельного состава преступлений. Если вы признали лицо виновным в совершении преступления, то потом он должен доказать, что то имущество, которое ему принадлежит, он приобрел законно. Нет - подлежит конфискации.

С моей точки зрения, это два наиболее эффективных способа решить проблему.

Если принимаются законы такие, предположим, о борьбе с коррупцией, о борьбе с терроризмом, то надо не забывать одновременно вносить изменения в УК, в УПК. Иначе эти законы - декларативные, они никогда не работают. 

Одновременно, может быть, имело бы смысл решить другие вопросы. Конвенция ООН против коррупции обращает внимание на иммунитеты. Они должны быть разумными, чтобы не позволяли уходить от ответственности должностным лицам, которые совершают преступления. Надо обратить внимание на этот аспект.

Что касается конфискации, говорят о возможности приведения в исполнение постановления о наложении ареста на имущество по решениям других государств, чтобы этот механизм был достаточно быстрым. Точно так же как тогда и ваши постановления о наложении ареста на имущество в других государствах будут исполняться. Это тогда, когда нет двусторонних, многосторонних соглашений. Этот вопрос должен быть урегулирован в УПК.

И последнее. Доступ к банковской информации правоохранительные органы могут получить только после официального возбуждения уголовного дела. Для возбуждения уголовного дела необходимы поводы и основания. И существует такой заколдованный круг. Иногда для возбуждения уголовного дела необходима эта информация, а ее можно получить только после возбуждения уголовного дела. Могу привести пример Латвии, которая изменила свое процессуальное законодательство. И написали, что на стадии оперативно-розыскной деятельности при определенного рода условиях эту информацию возможно получать.

Что касается конфискации предмета взятки. Я знаю, в других странах это является обязательным предметом конфискации независимо от того, было ли вымогательство взятки или добровольное заявление о даче взятки.

К чему это приводит? К тому, что очень часто взяткодатели отказываются сотрудничать с правоохранительными органами, потому что проще дать взятку, потому что ее все равно конфискуют, только человек что-то получит. Поэтому в ряде случаев, когда идет вымогательство взятки, или когда идет добровольное заявление, может быть, имеет смысл рассмотреть возможность возврата предмета взятки, чтобы стимулировать сотрудничество с правоохранительными органами.

О гражданской конфискации. Это, может быть, для будущего. Когда невозможно установить состав преступления, известна практика в Америке. Известное дело Симпсона, когда его оправдали по убийству, и миллионы долларов были конфискованы в гражданском порядке. Но это тема для изучения. Это очень эффективный способ борьбы.

***

Проект федерального закона Российской Федерации

«О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации»

Статья 1

Внести в Уголовный кодекс Российской Федерации <…> следующие изменения и дополнения:

1) дополнить главой 151 следующего содержания:

«Глава 151. Иные меры уголовно-правового характера.

Статья 1041. Конфискация имущества.

1. Конфискация имущества есть безвозмездное изъятие у осужденного и обращение в собственность государства следующего имущества:

а) орудий, оборудования или иных средств совершения преступления;

б) денег, ценностей и иного имущества, полученного в результате совершения преступления, а также любых доходов или прибыли от этого имущества, за исключением подлежащих возвращению потерпевшим;

в) имущества, в которое доходы или прибыль от преступления были частично или полностью превращены или преобразованы;

г) имущества, используемого или предназначенного для финансирования организованных преступных групп, преступных сообществ или преступлений.

2. Если доходы или прибыль от преступления были приобщены к имуществу, приобретенному законным путем, то конфискации подлежит та часть этого имущества, которая соответствует стоимости приобщенных доходов или прибыли от преступления.

3. Имущество, указанное в частях первой и второй настоящей статьи, переданное осужденным другому лицу, подлежит конфискации, если у этого лица имелись основания полагать, что оно получено в результате преступных действий.

4. Если имущество, указанное в частях первой и второй настоящей статьи, находится в распоряжении или пользовании у добросовестного приобретателя, то с осужденного взыскивается его стоимость.

5. Перечисленные в части первой и второй настоящей статьи предметы и имущество подлежат конфискации по решению суда и в тех случаях, когда к виновному применяются меры, предусмотренные главами 14 и 15 настоящего Кодекса, а также в случае освобождения виновного от уголовной ответственности и (или) наказания в соответствии с главами 11-13 настоящего Кодекса.

Статья 1042. Конфискация денежной суммы взамен имущества

Если конфискация определенного предмета из перечисленных в статье 1041 настоящего Кодекса на момент принятия данного решения невозможна вследствие его свойств или по иной причине (например, вследствие использования либо продажи), то суд выносит решение о конфискации денежной суммы, которая соответствует стоимости данного предмета.

Статья 1043. Возмещение причиненного ущерба

1. При решении вопроса о конфискации имущества в соответствии со статьями 1041-1042 настоящего Кодекса в первую очередь должен быть решен вопрос о возмещении ущерба, причиненного потерпевшим.

2. При отсутствии у осужденного иного имущества, на которое может быть обращено взыскание, кроме перечисленного в частях первой и второй статьи 1041 настоящего Кодекса, из его стоимости возмещается ущерб, причиненный потерпевшим, а оставшаяся часть обращается в доход государства.

Статья 2

Внести в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации <… > следующие изменения и дополнения:

1) в статье 81:

пункт 2.1 изложить в следующей редакции:

«2.1. деньги, ценности и иное имущество, указанные в части первой статьи 1041 Уголовного кодекса Российской Федерации;»;

пункт 4 части третьей изложить в следующей редакции:

«4. деньги, ценности и иное имущество, указанные в части первой статьи 1041 Уголовного кодекса Российской Федерации по приговору суда подлежат возвращению законному владельцу либо конфискации в порядке, установленном Правительством Российской Федерации;».

2) часть первую статьи 309 дополнить пунктом 4 в следующей редакции:

«4) решение о применении конфискации денег, ценностей и иного имущества, указанных в части первой статьи 1041 Уголовного кодекса Российской Федерации.».

3) в части первой статьи 115 слова «имущества, полученного в результате преступных действий либо нажитого преступным путем» заменить словами «денег, ценностей и иного имущества, полученного в результате совершения преступления, любых доходов или прибыли от этого имущества, за исключением подлежащих возвращению потерпевшим, а также имущества, в которое доходы или прибыль от преступления были частично или полностью превращены или преобразованы, и используемого или предназначенного для финансирования организованных преступных групп, преступных сообществ или преступлений.». <… >

***

Заключение на проект федерального закона "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации", вносимый в Государственную Думу Президентом Российской Федерации

В соответствии с ч. 3 ст. 104Конституции РФ в Правительстве РФ рассмотрен указанный проект федерального закона.

Проектом предлагается дополнить Уголовный кодекс РФ (далее - УК) главой 151 "Иные меры уголовно-правового характера", включив в нее нормы о конфискации имущества (статья 1041), конфискации денежной суммы взамен имущества (статья 1042), возмещении причиненного ущерба (1043), а также, исходя из данных новелл, внести соответствующие изменения в Уголовно-процессуальный кодекс РФ.

В целом законопроект представляется актуальным и заслуживает поддержки. Проект направлен на повышение эффективности наказания за преступления имущественного характера.

Следует отметить, что конфискация имущества как дополнительный вид уголовного наказания была исключена из ст. 44 УК РФ Федеральным законом от 08.12.03 № 162-ФЗ.

Правовая регламентация в уголовном законодательстве конфискации имущества как меры уголовной ответственности полностью соответствует требованиям таких международных договоров Российской Федерации, как Международная Конвенция о борьбе с финансированием терроризма от 09.12.99, Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности от 12.12.00, Конвенция ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ от 20.12.88, Конвенция об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности от 08.11.90 (ETS № 141).

Вместе с тем по проекту имеются замечания и предложения.

Выглядит явно нелогично, что глава о конфискации имущества (в редакции проекта) помещена в раздел VI УК РФ "Принудительные меры медицинского характера".

Отдельные положения проекта не соотнесены с соответствующими нормами действующего законодательства. В соответствии со ст. 243 Гражданского кодекса РФ конфискация означает безвозмездное изъятие имущества у собственника. Между тем ст. 1041 УК РФ (в редакции п. 1 ст. 1 проекта) этого не учитывает. Тем самым при изъятии, например, предметов, запрещенных в обороте, смысл такой меры уголовно-правового характера (или наказания) теряется, поскольку изымается вещь, собственником которой виновное лицо быть не может. Очевидно, что в рассматриваемой уголовно-правовой норме проекта должны быть отделены вопрос об изъятии предметов, находящихся в собственности лица и используемых им в качестве орудия или предмета преступления, от вопроса изъятия тех вещей, оборот которых запрещен.

В проекте не определено, в каких случаях (за совершение каких преступлений) возможно применение конфискации имущества как "иной меры уголовно-правового характера" (ч. 5 ст. 1041). Кроме того, данной уголовно-правовой нормой предполагается применение конфискации имущества к несовершеннолетним, лицам, подвергнутым принудительным мерам медицинского характера, а также лицам, которые освобождены от уголовной ответственности и (или) от наказания. Однако при этом не учтено, что возможность конфискации такого имущества у несовершеннолетнего должна определяться его дееспособностью. В противном случае это может привести к изъятию имущества, которое фактически является собственностью третьих лиц (его родителей, опекунов).Кроме того, данной уголовно-правовой нормой предполагается применение конфискации имущества к несовершеннолетним, лицам, подвергнутым принудительным мерам медицинского характера, а также лицам, которые освобождены от уголовной ответственности и (или) от наказания. Однако при этом не учтено, что возможность конфискации такого имущества у несовершеннолетнего должна определяться его дееспособностью. В противном случае это может привести к изъятию имущества, которое фактически является собственностью третьих лиц (его родителей, опекунов).

В свою очередь применение конфискации имущества как санкции в отношении лиц, освобожденных от уголовной ответственности или от наказания, либо к которым применены принудительные меры медицинского характера, нельзя признать обоснованным с точки зрения положений ст. 2 (ч. 2), 7 (ч. 2), 19, 75-78, 86 УК РФ, поскольку в этом случае правовые последствия, основанные на факте осуждения виновного лица (судимость), не возникают.

Нормы, предусмотренные ст. 1042(в редакции п. 1 ст. 1 проекта), устанавливающей, что суды при принятии решения о конфискации имущества должны обращать взыскание на денежные средства, эквивалентные цене имущества, потерявшего свои свойства, по предмету своего правового регулирования в большой степени относятся к уголовно-процессуальному, а не к материальному законодательству. То же самое относится и к ст. 1043(в редакции п. 1 ст. 1 проекта).

Редакция уголовно-правовых норм, содержащихся в п. 1 ст. 1 проекта, основана на использовании терминологии, не свойственной для норм уголовного закона, содержание которой в проекте не раскрывается ("имущество, в которое доходы или прибыль от преступления ... превращены или преобразованы" - п. "в" ч. 1 ст. 1041, "приобщенные доходы или прибыль" - ч. 2 ст. 1041, "имущество, которое вследствие его свойств или по иной причине взыскано быть не может" - ст. 1042).

В связи с изложенным Правительство РФ готово поддержать принятие данного законопроекта при условии учета высказанных замечаний и предложений.

Заместитель Председателя

Правительства Российской Федерации

А.Жуков

***

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18.11.04 № 23 "О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем"

<…>16. Действия лица, признанного виновным в занятии незаконной предпринимательской деятельностью и не уплачивающего налоги и (или) сборы с доходов, полученных в результате такой деятельности, полностью охватываются составом преступления, предусмотренного ст. 171 УК РФ. При этом имущество, деньги и иные ценности, полученные в результате совершения этого преступления, в соответствии с п. 2 и 2.1 ч. 1 ст. 81 УПК РФ признаются вещественными доказательствами и в силу п. 4 ч. 3 ст. 81 УПК РФ подлежат обращению в доход государства с приведением в приговоре обоснования принятого решения.<…>

27. Если при рассмотрении уголовного дела по обвинению лица в совершении преступления, предусмотренного ст. 174 или ст. 174.1 УК РФ, будет установлено, что имущество, деньги и иные ценности получены в результате преступных действий либо нажиты преступным путем, они в соответствии с п. 2 и 2.1 ч. 1 ст. 81 УПК РФ признаются вещественными доказательствами и на основании п. 4 ч. 3 указанной статьи подлежат возвращению законному владельцу либо обращению в доход государства с приведением в приговоре обоснования принятого решения.

***

Из Определения Конституционного Суда РФ от 08.08.04 № 251-О

<…> 2.1. Статьей 1 Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности (заключена в городе Страсбурге 08.11.90, ратифицирована Федеральным законом от 28.05.01 № 62-ФЗ и вступила в силу для Российской Федерации 01.12.01) установлено, что термин "конфискация" означает не только наказание, но и "меру, назначенную судом в результате судопроизводства по уголовному делу или уголовным делам и состоящую в лишении имущества" (п. "d"); при этом под имуществом понимается имущество любого рода, вещественное и невещественное (п. "в") и "орудия", означающие любое имущество, использованное или предназначенное для использования любым способом, целиком или частично, для совершения преступления или преступлений (п. "с").

В соответствии со ст. 12 Конвенции против транснациональной организованной преступности (принята Генеральной Ассамблеей ООН 15.11.00 и ратифицирована Федеральным законом от 26.04.01 № 26-ФЗ) государства - участники данной Конвенции принимают в максимальной степени, возможной в рамках их внутренних правовых систем, такие меры, какие могут потребоваться для обеспечения возможности конфискации как доходов от преступлений, так и имущества, оборудования или других средств, использовавшихся или предназначавшихся для использования при совершении преступлений (п. 1).

В силу приведенных положений международных договоров Российской Федерации, являющихся согласно ст. 15 (ч. 4) Конституции РФ составной частью правовой системы Российской Федерации, само по себе исключение конфискации имущества как вида наказания из УК РФ не может расцениваться как препятствие для сохранения в УПК РФ института конфискации имущества, признанного вещественным доказательством по уголовному делу, и, следовательно, для применения этого института судом.

Норма, содержащаяся в п. 1 ч. 3 ст. 81 УПК РФ (п. 1 ст. 86 УПК РСФСР), будучи по своей природе и сущности нормой уголовно-процессуального законодательства как самостоятельной отрасли в системе законодательства Российской Федерации, имеет собственный предмет правового регулирования - институт вещественных доказательств в уголовном судопроизводстве. Как таковая данная норма, обеспечивая выполнение Российской Федерацией принятых на себя международно-правовых обязательств применительно к сфере уголовно-процессуального законодательства, не подменяет и не может подменять собой нормы уголовного закона, которыми и только которыми конфискация устанавливается в качестве уголовного наказания, и, соответственно, не исключает урегулирование вопросов конфискации в сфере уголовного законодательства с учетом предписаний названных конвенций.<…>

***

Из выступлений на заседании Комиссии Правительства РФ по законопроектной деятельности 11.01.05

М.Ю.Барщевский, представитель Правительства России в Конституционном, Верховном и Высшем арбитражном судах: <…> что такое конфискация имущества, мы все - хотя бы теоретически - помним, а что такое конфискация денежных средств взамен имущества? Имущество конфисковывается то, которое есть в наличии у осужденного, это я понимаю. А "конфискация денежных средств" - это что, штраф? <…>

Вот конфисковывали имущество раньше: цеховик выпускал целлофановые пакеты, левые, - у него конфисковывали дачу, два ковра и машину, то, что было в наличии. Сейчас кого-то осудили, у него в наличии имущество - автомобиль "Жигули", другого имущества нет. Когда речь идет о конфискации имущества, речь идет о конфискации того имущества, которое находится у него в собственности; когда говорится, штраф - мы ему говорим, вот штраф с тебя будет миллион рублей, будешь сидеть и отрабатывать, все твои деньги будут тебе на штраф идти.

Когда мы говорим: конфискация денежных средств вместо имущества, мы что, будем виртуально определять, какое имущество у него должно было бы быть, но его нет, и поэтому мы на эту сумму его денежные средства конфискуем? Мы можем просто конфисковать наличные денежные средства, т.е. наличные, в смысле, на которые у него есть право собственности.

Я просто не понимаю юридического смысла этой новеллы и, честно говоря, нигде в мировой практике ее не встречал. <…>

 Если даже сам закон считать проходным, то тема, которая возникла, это тема совсем не проходная. Мы начинаем так, походя, перекраивать теорию права.

Есть понятие - "конфискация средств и орудий преступления", всегда всем известное; есть понятие - "конфискация имущества, добытого преступным путем", всегда было и есть в действующем Уголовном кодексе; есть понятие - "конфискация имущества, честно нажитого, добросовестно приобретенного, как дополнительное наказание".

В рамках либерализации уголовного законодательства по инициативе Президента Комиссия, в которой многие из здесь присутствующих принимали участие, пришла к выводу, что сегодня конфискация имущества как дополнительное наказание не соответствует потребностям государства и общества, и от нее отказались.

Сегодня получается, что мы по крайней мере произносим слова - "конфискация имущества", а потом стыдливо начинаем объяснять, что, в общем-то, мы не конфискацию имущества имеем в виду, а мы имеем в виду конфискацию преступно нажитого. Но для этого не надо вообще в закон никаких изменений вносить, это просто в законе уже есть. Но мы закладываем под флагом борьбы с терроризмом очень хорошую почву для того, чтобы вообще в принципе опять легализовать конфискацию имущества как наказание. <…>

Это разные вещи: усиление мер борьбы с терроризмом - это одно, а конфискация имущества - это другое. И если бы здесь говорилось о том, что производится конфискация имущества террористов, личного имущества террористов, то я бы против этого возражал бы, но с совершенно другой аргументацией; здесь говорится о конфискации имущества, приобретенного путем совершения преступления. <…>

Формулировка "конфискация денежных средств взамен имущества", если мы говорим о конфискации, - это формулировка недопустимая, и в нашем отзыве по поводу этого должно быть сказано более конкретно, потому что то разъяснение, которое мы сейчас получили, и последний абзац говорят о том, что речь идет о конфискации денежных средств, эквивалентных по стоимости имуществу, добытому или приобретенному в результате преступления.